В 1382 году хан Тохтамыш, напав на Москву, обманом проник в Кремль и разорил его, но крепость быстро отстроилась.
В оставленный армией Кремль в 1812 году вошел Наполеон. Отступая, он взорвал часть Арсенала между Никольской и Угловой Арсенальной башней. Остальная часть здания сгорела.
В октябрьские дни 1917 года Кремль был сначала взят большевиками, потом его брали юнкера. После удавшегося штурма горстка оказавших ожесточенное сопротивление большевиков была расстреляна. Но этому расстрелу предшествовал целый ряд событий.
Утром 25 октября (7 ноября), во время заседания Московского комитета большевиков, стало известно о вооруженном восстании в Петрограде.
Московский комитет образовал партийный боевой комитет, в который вошли следующие лица: М. Ф. Владимирский, В. Н. Подбельский, О. А. Пятницкий, Е. М. Ярославский.
Партийный боевой комитет призвал к борьбе за установление власти Советов. Комитет был создан уже после того, как в городе начались стихийные выступления, разгорелась борьба за власть. Только в ночь на 26 октября московский ВРК разослал приказ всем воинским частям, который воспрещал воинским частям исполнять приказы, не исходящие от ВРК.
Московская партийная организация большевиков имела свои отличительные особенности.
Стивен Коэн писал про Москву: «Постоянно игнорируемый историей революции, которая ориентируется на Петроград, этот город принес партии некоторые из ее самых ранних и наиболее важных успехов. Первоначально, однако, в среде московских большевиков, как и в большинстве партийных организаций, произошел глубокий раскол между защитниками умеренности и сторонниками радикализма.
Правые большевики обладали особым влиянием в степенной, древней столице, находившейся в сердце крестьянской России, и это укрепляло их осторожные воззрения. «Здесь, в самом центре буржуазной Москвы, — размышлял один из них, — мы действительно кажемся себе пигмеями, задумавшими своротить гору.»
Правые силы концентрировались в городской партийной организации, Московском комитете, чье руководство включало многих защитников умеренности, в том числе Ногина и Рыкова.
Однако на другом крыле партийцев-москвичей была сильная и влиятельная группа воинствующих молодых большевиков, обосновавшихся в Московском областном бюро, ответственном за все партийные организации в тринадцати центральных провинциях вокруг Москвы, где жили 37 процентов населения страны, а к октябрю сосредоточилось 20 процентов общего количества членов партии.
Деятельность большевиков в Москве в 1917 году разворачивалась в борьбе за преобладающие позиции между склонявшимся к осторожности Московским комитетом и радикальным, настроенным на восстание бюро.
Два обстоятельства усиливали соперничество.
Во-первых, бюро формально имело власть над Московским комитетом, который считался просто «одной из областных организаций», — ситуация обидная и оспариваемая более старым и почтенным городским комитетом.
Во-вторых, отношения между ними регулярно обострялись конфликтом поколений.
Штаб бюро находился в Москве, его главными руководителями были Бухарин, Осинский, Смирнов, Ломов, Яковлева, Кизельштейн и Стуков. Исключая Яковлеву, которой исполнилось 33 года, остальным не было тридцати, то есть это поколение было на десять — двадцать лет моложе руководителей Московского комитета (потом в комитет вошло несколько молодых руководителей).
Хотя большинство Московского комитета в конечном итоге поддержало восстание, его реакция на радикальный курс, провозглашенный Лениным и левыми, была замедленной и нерешительной во всех отношениях.
Большинство его старших по возрасту членов полагали, как утверждал один из них, что «нет ни сил, ни объективных условий для этого».
Руководителей бюро, постоянно подталкивавших старших партийцев из городского комитета, очень волновало во время Октября и то, что «миролюбивые» взгляды и «значительные колебания» в МК могут стать роковыми в «решающий момент». Поэтому, несмотря на решительную поддержку со стороны некоторых старых московских большевиков, молодые москвичи склонны были рассматривать окончательную победу революции в Москве как свое личное достижение, проявление большой силы своего поколения. Как позднее выразился Осинский, они вели борьбу за власть «при значительном сопротивлении большей части старшего поколения московских работников». В руках левых оказались московские партийные издания, что дало возможность формировать взгляды и политику большевиков в течение критических месяцев правления Керенского».