Охранники НКВД были прямо одержимы манией соблюдать инструкции и всяческие правила. Однако во время этапа политических чаще всего грабили блатные. Следует отметить, что грабежи закон определяет как открытое похищение личного имущества. Главным отличительным и определяющим признаком грабежа является открытый способ изъятия имущества: похищение совершается на глазах потерпевшего или других лиц, наблюдающих и осознающих преступный характер действий виновного.
Грабитель, совершая открытое изъятие имущества, делает основную ставку, в отличие от вора, не на ловкость рук, быстроту и незаметность похищения, а на иные обстоятельства. Он может рассчитывать на внезапность своих действий, на их дерзость и неожиданность, на временную растерянность и замешательство потерпевших, на то, что ограбленный не сможет по тем или иным причинам воспрепятствовать ему, наконец, на испуг потерпевших и их опасение подвергнуться вполне возможной расправе. Как правило, грабитель самим характером своих действий парализует возможность сопротивления. Иногда грабитель рассчитывает на возможность и безразличие окружающих, которые, по его мнению, не рискнут или не захотят вмешаться и воспрепятствовать совершению ограбления. Именно безразличие и даже одобрение охраны побуждали уголовников грабить политических. Ведь уголовники официально были объявлены «социально близкими», а политические были врагами. В лагерях уголовники были полноправными хозяевами, там убийства политзаключенных по ночам в бараках, тогда были обычным делом.
Для партийной элиты, попавшей в колесо сталинских репрессий, в один момент менялось все: с вершин власти, почета и достатка они низвергались в лагерный ад. Менялось все… И сотрудники НКВД, которые раньше оберегали их от все возможных опасностей и с улыбкой подавали к подъезду авто, в одно мгновение превращались в палачей и мучителей. Ведь вспоминала же Анна Бухариан в своей книге и про других охранников — хороших: «Два охранника и собака-овчарка также отправились с нами из Новосибирска в путешествие: сколько усилий ни прилагал Н. И., чтобы от них избавиться, это ему не удалось. В Москве у него в последние годы не было охраны. Единственный охранник — Рогов, выполнявший эту функцию в течение 10 лет, с 1919-го, после взрыва левоэсерской бомбы в здании Московского Комитета партии в Леонтьевском переулке в то время, когда Бухарин должен был там делать доклад, был отозван в 1929 году, после вывода Н. И. из Политбюро».
В лагерях женщины, в том числе и «высокопоставленные», подвергались групповому насилию или отдавали себя «под защиту» охранников. Охрана часто бывала крайне жестокой с женщинами. В 1963 году в Париже вышли воспоминания одной из женщин, сидевшей в советских лагерях. В этой книге рассказывается эпизод об одной молодой девушке (она отбывала срок за кражу картошки), которая опоздала выйти на работу и спряталась под настилом пола. Охранники напустили на нее служебных собак, а сами вытащили ее из-под пола с такой яростной жестокостью, что в прямом смысле слова оскальпировали.
Для высокопоставленных партийцев в один момент из верных стражей и помощников охранники превращались в палачей и предателей.
Исключений не было ни для кого. Даже для всемогущего Лаврентия Берии. Охранники зависели от изменения «курса партии» не меньше, чем их хозяева. В книге «Мой отец — Лаврентий Берия» Серго Берия стремится опровергнуть некоторые письменные и устные легенды о своем отце, в том числе и те, которые касаются отношений с охраной: «…якобы у отца была своя элитная преторианская гвардия из 200 грузин. Если верить тем же западным источникам, «охрана любила Берия, как своего племенного вождя». И это сказки, но подтекст совершенно ясен: два грузина оккупировали Россию и бесчинствовали в ней. Охрана, естественно, тоже из грузин, сотрудники НКВД — тоже грузины… Правда лишь в том, что личная охрана действительно любила отца. И он к ним очень хорошо относился. Было этих ребят человек 10–12, не больше. Да и работали они не в одну смену. Больше трех я никогда не видел. Обычно за его машиной шла еще одна машина сопровождения.
Вот и вся охрана. Да еще у ворот дачи дежурный находился, но военным он не был. И еще одна любопытная деталь: в личной охране отца был один грузин и один армянин — Саркисов. Остальные — русские и украинцы.