Через несколько минут прием окончился. Лаврентий Берия, довольный произведенным эффектом, не попрощавшись, ушел обратно в шкаф. Наше недоумение сменилось страхом, что арестуют. Обсудив сложившуюся ситуацию, мы все-таки пришли к выводу, что новый хозяин решил нам, молодежи, показать свою власть. Мол, где бы вы ни были, я все про вас знаю и в случае чего достану из-под земли. Тогда он нас «брал на пушку». Но вскоре я узнал, что многие из моих товарищей были репрессированы».
В 1943 году в Тегеране советский кадровик Смирнов был предупрежден о том, что он понадобится, и поэтому явился буквально через несколько минут.
Генерал Панков пригласил его сесть.
— Давайте сразу же перейдем к делу, — сказал Панков. — Нам надо срочно установить в Тегеране немецкого агента, легализировавшегося под видом польского эмигранта Анджея Глушека. Что вы можете предпринять, не прибегая к расспросам людей?
Смирнов, помедлив, сказал:
— Самый быстрый и удобный случай — попытаться установить поляка по книге местной полиции, в которой учитываются эмигранты, проживающие в Тегеране, указаны род занятий, адрес и другие сведения. В полиции знают меня как представителя советских военных властей и дают эту книгу беспрекословно.
В тот же день Смирнов доложил результаты поисков генералу Панкову и полковнику Авдееву.
— Анджей Глушек, пятидесяти лет, проживает в Хиабане Казвин в собственном доме, прибыл в Иран в 1943 году как эмигрант из Польши. Установленное за ним наблюдение даст возможность получить более подробные данные.
Вскоре Смирновым было выяснено, что Глушек почти нигде не бывает, целые дни проводит на работе в строительной фирме. Выглядит он старше своих пятидесяти лет. Внешне неопрятен, вообще производит впечатление безобидного старого болтуна.
— Скорее всего это маскировка. Неплохой способ поставить себя вне подозрений, — заметил Авдеев.
— Вечером он встретился в конспиративной обстановке с каким-то русским, — продолжал Смирнов, — видимо, белоэмигрантом. Этого мы пока не выяснили.
— Это не русский, а немец, — улыбнулся Панков, когда Смирнов описал внешность Светлова. — Он нам известен, и наблюдать за ним не следует.
На следующий день Илья Светлов дал знать о себе. Поздно вечером на одной из немноголюдных улиц он сел в автомобиль, управляемый Авдеевым. Они приехали на квартиру, где ждал их Панков.
Изложив подробно разговор с Шелленбергом, Илья рассказал затем о встрече с Глушеком и о том, что тот наметил поместить террористов, когда они прибудут от шейха, в ночной притон Гусейн-хана, профашистски настроенного человека, который открыл свое заведение на деньги немцев.
Описывая Глушека, Илья подчеркнул, что этот очень дельный и собранный человек старается казаться старше своих лет, болтливым и неопрятным, чтобы лучше законспирироваться.
Было решено, что Светлов выедет в Курдистан и встретится с шейхом.
Поздно ночью Олег Смирнов вышел из машины в одном из переулков на окраине Тегерана.
Он свернул за угол и попал на небольшую площадь, где на одном из домов виднелась выцветшая от солнца и дождей вывеска чайной. Дверь была не заперта. Узкий проход, напоминающий туннель, привел в полукруглый зал, из которого несколько проемов без дверей, прикрытых дырявыми занавесками, вели в смежные комнаты.
Смирнов прошел мимо, на него не обратили внимания. Посетители чайной сидели группами на полу, застеленном соломенными циновками.
Олег глянув в одну из смежных комнат с отдернутой занавеской. На топчане, покрытом обрывками старого ковра, лежал худой как скелет мужчина с землистым лицом и остекленевшими глазами. Неискушенный мог подумать, что он умер. На втором топчане сидел согнувшись такой же похожий на мертвеца тип. Он держал длинную трубку с небольшим фарфоровым шаром на конце и тянул из нее опиум.
Смирнов сел около одной из компаний, заказал водку, закуску. Отпив глоток и пожевав лаваша, он обратился к своему ближайшему соседу, кряжистому малому с молодым лицом, заросшим густой бородой:
— Как выйти во двор?
— Пойдем, я как раз иду туда, — сказал тот и поднялся с пола.
В большом дворе притона стояла мазанка, окна ее были ярко освещены, в них виднелись суетившиеся фигуры. «Видно, оборудуют помещение», — подумал Олег.