Увиденного было достаточно, чтобы подтвердить уже имеющиеся сведения. Олег покинул притон.
Светлов пошел в гараж, знакомый по прежнему пребыванию в Тегеране, и договорился о поездке в Курдистан. В тот же вечер Светлов выехал к шейху Асо Каземи.
На следующий день к вечеру он оставил машину в небольшом селе, состоявшем из нескольких глинобитных хижин, теснившихся у мечети.
Владелец единственного здесь караван-сарая Ибрагим-ага был своеобразным полпредом шейха Асо.
Несмотря на непомерную полноту, Ибрагим-ага был подвижен и быстр. За несколько минут накрыл для Светлова столик в углу комнаты, провонявшей табаком и перегаром бараньего сала, и встал рядом. Он пытался пуститься в расспросы, интересуясь, отчего так долго отсутствовал, но Светлов отделывался односложными ответами.
Сидевшие поодаль на кошме посетители чайной — курды в широченных шароварах, собранных у щиколотки, и выцветших куртках шептали друг другу, поглядывая на Светлова:
— Посланец Гитлера.
Это заключение было основано исключительно на том, что раз европеец направляется, как они успели узнать, к шейху Асо, следовательно, он немец и близок к Гитлеру. О связях шейха Асо с Берлином было широко известно.
Наскоро поев, Светлов верхом в сопровождении двух вооруженных курдов поехал в кочевые племена шейха Асо.
Ехали долго. Наконец в долине, окаймленной громадой горных кряжей, показались палатки кочевников.
Уже смеркалось, когда Светлов добрался до палатки шейха. Приезд застал шейха врасплох; он вскочил с подушек, разбросанных на ковре и, выкинув руку, крикнул во весь голос: «Хайль Гитлер!».
Широкие голубые шаровары, зеленая вышитая куртка и огромная чалма из цветных платков, обвязанных вокруг войлочной шапки, делали его похожим на какого-то диковинного восточного божка.
Все знали, что шейх, еще будучи студентом в Берлине, увлекся фашистской пропагандой.
В палатке сидели также несколько седобородых курдов в просторных бурнусах, видимо старейшины племени. После того как Светлов поздоровался с ними, бородачи вышли из палатки. Оставшись наедине с шейхом, Светлов рассказал о цели приезда. Шейх был очень горд оказанным ему доверием и сейчас же повел гостя показывать площадки, на которые можно приземляться парашютистам.
Светлов передал ему солидную сумму на расходы, связанные с приемом парашютистов. Шейх расплылся от удовольствия.
Рано утром Светлов решил, ссылаясь на занятость, выехать в Тегеран.
…По возвращении из Курдистана Светлов связался с Берлином и сообщил точные координаты места приземления парашютистов и о готовности шейха принять их.
…Через несколько дней состоялась еще одна встреча Панкова и Авдеева с Ильей Светловым. Он рассказал, что в ответ на его сообщение в Берлин последовала радиограмма, в которой назывался день прибытия немецких парашютистов и указывалось, что в расположение племени шейха Асо их доставит транспортный самолет со стороны Турции. Светлову предлагалось выехать к шейху и ждать там парашютистов, а затем доставить их в Тегеран в подготовленное укрытие. В заключение требовалось об их прибытии немедленно сообщить.
— Допускать приземление парашютистов в расположении курдского племени нельзя. Они могут уйти из-под нашего контроля, а это перед началом конференции очень опасно, — сказал Панков.
— Необходимо, чтобы недалеко от расположения племени находилась на всякий случай наша часть, — предложил Авдеев.
Советский аэродром недалеко от турецкой и иранской границ. В небольшом деревянном доме собралась группа чекистов во главе с генералом Панковым и полковником Авдеевым. Около каждого из них лежал на полу парашют, наготове был и транспортный самолет.
В комнате, несмотря на присутствие большого количества людей, было тихо. Все с напряжением следили за переговорами Панкова с головным звена истребителей, поднявшихся навстречу самолету, который появился над Ираном с территории Турции. Летчик сообщил, что самолет без опознавательных знаков на предложение приземлиться пошел было за истребителями на советскую территорию, а затем неожиданно изменил курс и полетел в сторону Турции.
Все присутствующие впились взглядами в Панкова.
— Открыть предупредительный огонь, — передал он команду радисту.
Летчик сообщил, что самолет продолжает уходить в сторону Турции.
— Огонь по самолету, — приказал Панков.
Приказание прозвучало спокойно и внятно, хотя все понимали, что генерал очень волнуется.
— Самолет загорелся и, падая, взорвался, — доложили с головного истребителя.