К сожалению, радиолокационная станция не имела оборудования, которое могло определять высоту. Операторы знали направление на цель и ее удаление от станции, но не знали, на какой высоте она находится. Они доложили о цели, и в воздух были подняты два самолета F-86.
Вскоре после их вылета радар зафиксировал самолеты, направляющиеся прямо к цели, когда отметка на экране начала гаснуть. В этот момент несколько операторов решили, что это вызвано быстрым снижением цели ниже зоны действия луча радара, а другие посчитали: отметка гаснет из-за того, что цель залетела слишком высоко. В разгоревшейся дискуссии победили сторонники высокого ее полета, и F-86 приказали подняться на высоту 40 000 футов. Но еще до того, как самолет достиг этой высоты, отметка на экране полностью исчезла.
Самолет продолжал осматривать район на высоте 40 000 футов, но ничего видно не было. Несколько минут спустя авиадиспетчер вышел на связь с обоими самолетами и приказал одному снизиться до 20 000 футов, а другому до 5000 футов и продолжать поиск. Истребители устремились вниз, выполняя задание.
Второй пилот, снизившись до 5000 футов, едва начал выходить из пике, когда заметил впереди снизу вспышку. Немного выровняв самолет, он направился к точке, где был виден свет. Приближаясь, летчик вдруг заметил то, что сначала принял за метеозонд, но через пару секунд понял, что это не может быть метеозондом: объект продолжал держаться перед ним. Невероятное достижение для метеозонда — снижаясь, самолет набран огромную скорость и теперь пролетал на высоте три тысячи футов почти по горизонтали, «со скоростью звука».
Пилот снова направил нос F-86 к земле и помчался к объекту. Они сближались очень быстро, пока самолет не подлетел на расстояние около 1000 ярдов. Теперь он мог как следует разглядеть объект. Хотя сверху он выглядел как воздушный шар, с близкого расстояния он оказался явно круглым и плоским — в форме тарелки. Пилот описал его как «похожий на пышку без дырки посередине».
По мере того как пилот начал сбрасывать скорость, он заметил, что объект начал разгоняться. Тем не менее F-86 удержался у него на хвосте и начал погоню. Теперь объект был виден весь как на ладони.
В этот миг летчик начал немного беспокоиться. Что делать дальше? Попробовал вызвать своего напарника летящего где-то над ним на высоте 20 000 футов. Пилот вызывал его два или три раза, но ответа не было. Тогда он попытался связаться с авиадиспетчером, но самолет находился слишком низко, чтобы бортовая радиостанция могла установить связь на таком расстоянии. Еще одна попытка выйти на связь с напарником, летящим в вышине, была безуспешной.
Он уже преследовал объект минуты две и за это время сократил разрыв ярдов до пятисот. Но так продолжалось только один момент: вдруг объект начал удаляться — сначала медленно, потом быстрее. Пилот, сообразив, что не сможет его догнать, ломал голову, что же делать дальше.
Когда объект отдалился примерно на тысячу ярдов, летчик принял решение. Он сделал единственное возможное действие, чтобы остановить НЛО. Это было похоже на Давида, выходящего на бой с Голиафом, но у него был шанс. Быстро зарядив орудия, он открыл огонь… В следующее мгновение объект взмыл вверх и через несколько секунд скрылся. Пилот поднялся до 10 000 футов и вызвал другой самолет. Теперь он смог связаться с напарником, и они вместе полетели обратно на базу.
Как только самолет приземлился и отогнал самолет, он отправился в штабное помещение и доложил о случившемся командиру эскадрильи. По обычным правилам уже самого факта, что он открывал огонь из орудий, было достаточно для составления подробного отчета о случившемся. Но обстоятельства, при которых он открыл огонь, вызвали в тот день на базе истребительной авиации немалое беспокойство»[42].
Когда Руппельт прочитал отчет, офицер разведки сжег все бумаги на глазах у потрясенного капитана.
3 ноября 1948 года начальник разведслужбы ВВС генерал-майор Чарльз Кэбелл написал новому командующему Материально-технического управления ВВС (Туайнинга на этом посту уже сменил генерал-лейтенант Джозеф Макнарни), что «невозможно оспорить появление неких типов летающих объектов… Происхождение этих объектов штабу неизвестно… Чрезвычайно важно немедленно удвоить усилия по определению, являются эти объекты отечественного или иностранного производства, пока не будут получены убедительные доказательства… с тем, чтобы предпринять ответные меры».