…Чтение научных книг пробуждает во мне с каждым днем все больше соблазна к исследованию острова Беннетта.
Период восточных ветров как будто закончился. Возможно, что в связи с этим полынья плотнее сомкнётся, но тогда при гребле нам будет дуть встречный ветер. Если же полынья станет шире, у нас будет попутный ветер, тоже хорошо!
Понедельник 26 мая….Как туго натянутые струны, напряжены мои нервы перед этим прыжком через полыньи и горы, через торосы и моря для того, чтобы через шесть месяцев вернуться обратно на родину! Завтра надо приняться за приготовления с удвоенной силой, так как днем снег заметно тает. Не позже конца этой недели надо трогаться в путь.
Понедельник 2 июня. Все еще здесь. Бесконечно много дела перед отъездом…»
В этот же день, 2 июня 1902 года, Толль передал подробную инструкцию капитану «Зари»:
«Что касается указаний относительно Вашей задачи снять меня с партией с острова Беннетта, то напомню только известное Вам правило, что всегда следует хранить свободу действия судна в окружающих его льдах, так как потеря свободы движения судна лишает Вас возможности исполнить эту задачу. Предел времени, когда Вы можете отказаться от дальнейших стараний снять меня с острова Беннет-та, определяется тем моментом, когда на «Заре» будет израсходован весь запас топлива для машины до 15 т угля.
Представляя себе приблизительно ту же картину, которую мы видели в прошлом году, именно пояс непроницаемого льда около 14 миль, окружающий южный конец острова Беннетта, Вы, приставая к границе пака, отправите партию нескольких опытных и смелых людей к мысу Эмма. Если обстоятельства дозволят, то было бы желательно с ними же отправить некоторое количество консервов для устройства депо для будущих экспедиций.
На чертеже Де-Лонга восточный мыс на южной оконечности острова назван мысом Эмма. По его указанию, берег здесь скалистый и настолько узок, что американцы с трудом разбили здесь свои палатки: поэтому и керн (груда камней, под которой была спрятана записка, свидетельствовавшая о пребывании на острове участников экспедиции на «Жаннетте». — В. М.) экспедиции «Жаннетты» поставлен восточнее мыса Эмма. Там, вероятно, и будет наш знак, который укажет людям, в каком направлении нас искать. Около этого пункта одна часть нашей партии с 7 до 21 августа будет наблюдать за условленными сигналами.
Если поиски наших следов приведут к отрицательным результатам или Вы вследствие неимения более 15 т угля будете принуждены взять обратный курс, не сняв меня с партией, то Вы с этим количеством угля дойдете на «Заре» по меньшей мере до острова Котельного, а идя частью под парусами, быть может, и до Сибирского материка.
…Если летом нынешнего года лед около Новосибирских островов и между ними и островом Беннетта совсем не исчезнет и не даст, таким образом, плавать «Заре», то предлагаю Вам оставить судно в этой гавани и вернуться со всем экипажем судна зимним путем на материк, следуя известному маршруту с острова Котельного на Ляховские острова. В таком случае Вы возьмете с собой только все документы экспедиции и важнейшие инструменты, оставив здесь остальной инвентарь судна и все коллекции. В этом же случае я постараюсь вернуться до наступления морозов к Новосибирским островам, а затем зимним путем на материк.
Во всяком случае твердо верю в счастливое и благополучное окончание экспедиции…»
На следующий день, 3 июня 1902 года, Толль передал капитану пакет, на котором была такая надпись: «Открыть в случае гибели экспедиционного судна и возвращения без меня экипажа на материк или в случае моей смерти».
В последней телеграмме домой Толль сообщал: «Сегодня отправляюсь к острову Беннетта. Все благополучно… Я надеюсь до зимы вернуться на Новую Сибирь и зимой на материк, а если нужно, перезимую на Беннетте; нам одни птицы дадут годовой запас мясного провианта. В последнем случае вернусь с Беннетта в мае будущего года на Новую Сибирь и летним путем по тундре со Святого Носа до Булуна, так что в сентябре буду в Якутске…»
Толль покинул «Зарю» вечером 5 июня 1902 года. Его спутниками были астроном экспедиции Ф.Г. Зееберг и местные жители, охотники-якуты Николай Дьяконов и Василий Горохов. К горизонту протянулась по снегу тонкая ниточка следа: собачьи упряжки уносили на нартах четырех отважных путешественников, имевших при себе кроме снаряжения и инструментов запас продовольствия на два месяца.