— Светлый. Ирида. Познакомьтесь, это Макс — наш девятый.
По интонации, я понял, что первые два слова были прозвищами мужчины и женщины на диване.
— Мм… наслышана о тебе. Они были правы, ты и в самом деле красавчик. — Девушка самоуверенно улыбнулась мне и подмигнула. По глазам я сразу понял, что она мной заинтересовалась, чем очень смутила меня, хотя симпатии девушек или женщин всегда пробуждали во мне что угодно, но точно не неловкость. К чему можно приписать столь странную реакцию на нее? Среди хранителей я чувствовал себя иначе. Мне было не по себе, мягко говоря. Чувствовал себя маленьким мальчиком, за которым взялись ухаживать и учить жизни восемь взрослых людей. Я не мог раскрепоститься, раскрыться и быть таким, как обычно. Не те это люди, чтобы выставлять перед ними свой эгоизм. Именно таким я себя начал считать в последнее время. Вот и сейчас, Ирида высказала, пусть и сомнительную, но все же симпатию, а у меня внутри все сжалось. И в чем причина понять не могу.
— Ирида! А как же я?! — тут же захныкал Ворон, наиграна надувая губы.
Светлый закатил глаза и отвернулся. Теперь я видел лишь еле вьющиеся русые волосы, закрывающие уши. Но и до этого я успел отметить его тонкие черты лица, карие большие глаза и капризно изогнутый рот. Видимо, ему я не показался красавчиком, потому он и не удостоил меня своим вниманием. А потом, присмотревшись, я узнал в нем доктора, который вызвался разглядывать мою пентаграмму. Я еле сдержался, чтобы не ляпнуть глупость и просто прикусил язык. Прикинув в уме и для точности посчитав по пальцам, понял, что нас семь, не считая Эмилии, значит, есть еще один.
— Здесь же не хватает двоих?
Ворон вскочил со своего места и оглядел комнату.
— Точно! А где Эмилия и Д…
— Друг мой! — Миша приобнял крикуна за плечи и повел к выходу. — Скажи, не мог бы ты…
Конец фразы я не услышал, так как они вышли.
— Они на задании, Макс. Надо же хотя бы кому-то заниматься делом. — Священник подошел ко мне сзади. — Они наблюдают за разными шоссе — это сложно, поэтому праздновать мы с тобой будем недолго.
Боковым зрением было видно, как Ирида наблюдает за мной, а Светлый так и не повернулся в нашу сторону. Я наклонился к священнику и прошептал в самое ухо.
— В каком смысле «мы с тобой»?
— Не думаешь, что пора серьезно взяться за работу? — так же тихо проговорил он.
«Нет» — хотелось ответить мне, но я воздержался. Взяв во внимание мое самочувствие, вряд ли я принесу пользу. Но не скажу же я об этом им всем. Я отсиживаюсь, в то время как они стараются поймать маньяка. Что мне делать надо, я тоже не знал. Что от меня требуется? Как они вообще пытаются задержать психа? Я был не в курсе дел, но и спрашивать, почему-то, боялся. Остается надеяться на удачу, и на волю случая.
Празднество продолжалось два часа. Гости танцевали, выпивали легкие напитки, ели вкусную еду. Никогда мои гулянки не ограничивались столь чинным поведением гостей. Гостей к себе, я, конечно, никогда не приглашал, наверное, потому что некого не было. Но вот с товарищами по работе я выбирался в люди, и всегда все заканчивалось жуткой попойкой в какой-нибудь не дорогом баре, и очередной девочкой в постели. Здесь же, все совсем по-другому. Будто кадры из фильма, из другой жизни мне неведомой. И на душе как-то спокойно. Хоть и большой зал, и много людей, но атмосфера все равно теплая и уютная. Все улыбались, вежливо общались и не хотелось никакого крепкого алкоголя, разгульных девушек и в полный отрыв уходить тоже не хотелось. Больше всего запомнился момент въезда торта со свечами в зал. Трехъярусный, с розами и надписью: «С Днем рождения». Правда, Мише не пришлось задувать свечи, как это было в моем воображении, потому что их вовсе не было. При этом выглядел он вполне органично рядом с тортом. В такой нейтральной обстановке я посмотрел на него по-другому. Привлекательный мужчина с очаровательной улыбкой — это такой взгляд со стороны. Теперь то его губы не были напряженно сжаты. И темные глаза не выглядели так устрашающе, как в тот раз при тусклом свете в церкви.
Из всех хранителей, остался только именинник. Мы же — все шестеро — направились к выходу из здания, чтобы разъехаться по своим участкам и ждать появления маньяка. Пока мы спускались по лестнице, Ворон выяснял отношения с Иридой, которая просто игнорировала надоедливого парня. Он плясал вокруг нее, будто ритуал какой совершал, чтобы она внимание на него обратила. Мне бы ее хладнокровность, потому что меня он сильно раздражал и готов был уже сбросить его со ступенек, как вдруг, одно из окон над нами с грохотом разбилось. Осколки полетели в нас. Ворон закрыл собой Ириду, Светлый Марию, а мы со священником прикрывались руками. Сильный порыв ветра ворвался внутрь, окутывая своей прохладой всех очевидцев бушующей непогоды.
— Забавляетесь? — услышали мы и посмотрели вверх на разбившееся окно. На площадке, именуемом подоконником, стоял человек в плаще, и чье-то тело свисало у него с плеча. Никто не понимал в чем дело, потому что все лампы потухли, а на улице было слишком пасмурно, чтобы разглядеть человека, стоявшего над нами. Лишь сверкающая молния не полностью освещала его на пару секунд.
— Веселитесь, пока другие делают за вас всю грязную работу? — голос у мужика исходил из самих легких, громкий и глубокий.
— Это же… Ах, ты ублюдок! — Ворон уже стягивал с себя пальто, но священник успел заломить ему руки за спиной, что бы тот не наделал глупостей.
— Еще не вырос, чтобы огрызаться, щенок! Вижу, сегодня у вас пополнение. Наконец, хоть какое-то разнообразие.
— Зачем тебе он? — подал голос Светлый.
Мужик похлопал висящего по спине и засмеялся.
— Просто прихватил, как сувенир. Жаль, что мне достался этот урод. Я хотел девушку, но видно, не судьба.
— Что с Эмилией? — себя не помня, выкрикнул я, не обращая внимания на трепет внутри своего тела. У меня не появилось сомнений, что речь идет именно о ней. Мысль о том, что с Эмилией могло случиться что-то плохое, пробуждала во мне гнев, заглушая все другие чувства.
— О, это и есть ваш девятый? — он присел на корточки, не обращая внимания на груз у себя на плече и показал нам свою ехидную физиономию. — О тебе, мальчик мой, ходят не самые лестные слухи. Неужели хочешь их опровергнуть? Отец Кирилл, почему же ты не отправил к нам новенького? Как всегда, перестраховываешься или просто трусишь, прислужник Бога?
Священник смотрел вверх на противника и молчал. Почему же он ничего не говорит? Эти двое смотрят друг на друга, не отрываясь. Даже обращаясь ко мне, враг, не сводил взгляда с мужчины в рясе. Я сжал кулаки. Тип раздражал и терпение мое могло подвести в любую секунду, однако больше всего меня волновал ответ на вопрос.
— Ты мне не ответил!
Мужик усмехнулся и кинул тело рядом с собой.
— А если я отвечу, что не знаю, с кем и как она проводит время? Одно могу сказать наверняка, тот, у кого она в руках, не даст ей заскучать.
— Сукин сын!
Я сделал несколько шагов назад, к самым перилам, не сводя глаз с кретина на подоконнике. О чем я думал в тот момент, сказать сложно. Кажется, мой мозг отключился. Оттолкнувшись от перил, я в три прыжка оказался у стены, и потом мир для меня перевернулся в буквальном смысле. Я бежал на противника вверх по стене, не замечая этого. Отдаленно слышались голоса, но передо мной была моя цель и отступать я не собирался. Кулаки мои горели, так же, как и в тот раз дома. Боли не было, страха тоже. Я выставил кулак вперед, а точнее вверх, чтобы нанести удар по этой ухмыляющейся физиономии, свесившейся вниз и следящей за моими действиями. До него оставалось пять сантиметров, как вдруг мой кулак пролетел в миллиметре от его челюсти, не успев даже чиркнуть по нему хотя бы одной косточкой. От неожиданности, что маневр не удастся, я потерял контроль над своим телом и рухнул рядом с лежачим человеком. Из открытого окна по лицу хлестали холодные капли дождя, которые привели меня в чувство и осознанию того, что я тут пытался натворить.
— Смельчак. Но не стоит переоценивать свои силы.
Привстав, я подполз к телу и перевернул его на спину. Лицо все в синяках и ссадинах, из некоторых ран до сих пор сочилась кровь, однако не узнать этого человека я не мог. Денис! Разве это может быть правдой? Казалось, я перестал ощущать реальность происходящего. Будто время остановилось. Передо мной лежит мой брат, которого я отчаялся найти. Я думал он погиб, при этом даже не найдя тому доказательств. Но что он здесь делает? Зачем он понадобился этому ублюдку? Неприятный ком подкатил к горлу, но я заставил его провалиться обратно. Не время и не место распускать сопли.