Первым из астронавтов «сдал» полковник Эдвин Олдрин, пилот «Аполлона-11». Однажды в американских газетах «проскочила» информация о том, что он, мол, совершенно деморализован, по вечерам сидит дома и смотрит в темное окно, сильно запил и вообще с ним происходит что-то непонятное. А вот генерал Чарлз Дьюк, пилот «Аполлона-16», посвятил свою жизнь Богу…
Алан Шепард и Эдгар Митчелл — экипаж «Аполлона- 14» — сразу же по возвращении из экспедиции подали в отставку, так и не раскрыв тайну своего исчезновения в кратере Фра Мауро, когда на Земле их уже считали погибшими.
А апреле 1995 года состоялась пресс-конференция Эдгара Митчелла, который с 1973 года стал серьезно заниматься парапсихологией. Он основал институт, чтобы изучать феномены человеческой психики. За годы исследований, как уверял журналистов Митчелл, он убедился в том, что мистический опыт не следует противопоставлять науке, что в сверхъестественном много естественного.
Великий Шекспир заставил Отелло воскликнуть:
О том, что Луна каким-то образом влияет на поведение людей, известно давно. Все так или иначе ощущают эту зависимость, хотя и не всегда осознают ее.
Что же касается людей, побывавших на Луне, то их судьба — наиболее яркий тому пример.
Приложение I[3]
Приложение II
ПЕРВЫЕ ЛЮДИ НА ЛУНЕ
Воспоминания Нейла Армстронга
(Из книги В. Н. Дёмина «Тайны Вселенной»)
«День прилунения длился очень долго, и все это время у нас не было ни минуты покоя… На участке спуска от 30 тысяч футов до 5 тысяч мы были целиком поглощены ЭВМ и проверкой приборов и потому не могли уделить должного внимания ориентировке «по местности». И лишь когда мы спустились ниже 3 тысяч футов, нам впервые удалось посмотреть наружу.
Горизонт на Луне очень близкий, поэтому с такой высоты многого не увидишь. Единственным ориентиром, который мы заметили, был большой и весьма внушительный кратер, известный под названием Западный, хотя, признаться, в тот момент мы его не узнали.
Вначале мы думали прилуниться неподалеку от этого кратера. Именно туда и вела нас автоматика. Однако на высоте тысячи футов нам стало ясно, что «Орел» хочет сесть на самом неподходящем участке. Из левого иллюминатора мне отлично были видны и сам кратер, и усыпанная валунами площадка, причем некоторые из них были не меньше автомобиля «Фольксваген»…
Было бы интересно сесть среди валунов. Я убежден, что часть вулканических выбросов такого большого кратера является лунной коренной породой, а поэтому представляет особый интерес для ученых. Соблазн был велик, но здравый смысл все же взял верх. Мы понеслись над самыми валунами, выбирая место для посадки немного западнее.
Нам попалось несколько как будто подходящих площадок, но я пока не принимал решения…
Та, на которую пал наш выбор, была размером с большой садовый участок. С одной стороны ее окаймляли приличных размеров кратеры, а с другой — местность, усеянная мелкими камнями. Как бы то ни было, она пришлась нам по душе. Здесь я и посадил «Орел». В последние секунды спуска наш двигатель поднял значительное количество лунной пыли, которая с очень большой скоростью разлеталась радиально, почти параллельно поверхности Луны.
На Земле пыль обычно висит в воздухе и оседает очень медленно. Поскольку на Луне нет атмосферы, лунная пыль летит по плоской и низкой траектории, оставляя позади себя чистое пространство. Облако, которое мы взметнули, приближаясь к поверхности, к моменту прилунения еще не осело и быстро удалялось от нас. Оно казалось полупрозрачным — я различал сквозь него камни и кратеры, — но само его движение отвлекало. Впечатление было такое, будто приземляешься сквозь быстро несущийся туман…
Выключая реактивный двигатель, мы проверили аппаратуру и прильнули к иллюминатору. Пыль, поднятая двигателем, сразу осела — видимость стала хорошей. Мы прилунились на отлогой равнине, изъеденной кратерами. Самый большой из них имел диаметр 15 метров, самый маленький — только два сантиметра.