- Прекрасно! - закричал Рик, обнимая Регину. - Не надо бояться. Девушки все время волнуются и трепещут накануне замужества. Разве не так, Виктория?
Все устремили взгляды на Викторию, которая, стоя у серванта, наливала себе стакан белого вина.
- Я не нервничала накануне замужества. К тому же я не была помолвлена с твоим братом до того, как вышла за тебя, Рик, не так ли?
- Достаточно! - резко сказал Рик. Регина испытала желание выбежать из комнаты, словно маленькая девочка, сделавшая что-то не то. Почему Слейд ничего не сказал ей о том, что придется что-то кому-то доказывать? Он сомневался в ней? Боялся, что она передумает? Нет, она в своем уме, как это ни странно! И выходит замуж за малознакомого человека. И теперь к тому же становится все очевидней, что стать членом этой семьи - не так просто. Слишком много подводных течений, слишком много заинтересованных участников со своими амбициями, слишком много исключающих друг друга намерений. Каждый, кажется, собирается принять участие в пьесе, которая, как предполагалось, была написана только для двоих - для нее и Слейда. Она так хотела, чтобы этот брак был только для них двоих! Однако все тянут в свою сторону! Регина старалась не думать о том, что она - богатая наследница, а Мирамар может пойти с молотка.
- Достаточно, черт возьми, - прорычал Слейд. - Давай раскроем карты, Виктория. Общеизвестно, что ты ненавидишь меня. Я же терплю тебя только потому, что ты мать моего брата. И мы все знаем, что тебе сейчас радоваться нечему. Это ведь я, а не Эдвард собирается жениться на Элизабет. Но если бы ты действительно думала о своем сыне и его интересах, то тебе бы так не казалось, потому что Эдвард не хочет быть связан ни с одной женщиной прочными узами, а также не хочет быть привязанным к Мирамару.
После этих слов Слейда наступила тишина. Регина была обескуражена: Виктория желала, чтобы она вышла замуж за Эдварда? Своего рода стратегия? Если бы Слейд отказался жениться на ней, то ухаживать принялся бы Эдвард? Она почувствовала, что голова ее идет кругом.
- Браво! - Эдвард первым нарушил тишину, захлопав ладоши. - Только этими словами и можно выразить все, не так ли, Слейд? Мама, ты не хочешь извиниться перед счастливым женихом и его невестой?
Виктория тяжело вздохнула:
- Нет, - сказала она. - Я не собираюсь извиняться. Я не буду извиняться, несмотря на то, что ты прав, я действительно хотела бы, чтобы моему сыну досталось то, что достанется этому хаму!
Она вышла из комнаты.
Рик вздохнул:
- Эта женщина невыносима. Я устал от нее, - он посмотрел на Эдварда. - Если бы не ты, я закатил бы ей затрещину.
Эдвард передернул плечами.
- Значит, хорошо, что я здесь, не так ли? - с дружеской улыбкой он повернулся к Регине, протянул руку.
- Давайте сядем за стол. Мама скоро свыкнется с мыслью об этой свадьбе. Скоро.
Регина пожала его руку. Но улыбнуться все-таки не смогла. Она даже не смогла выдавить из себя ни слова в ответ.
Викторию охватил гнев. Черт побери этого Слейда! Если бы он не приехал! Если бы он вернулся к Чарльзу Манну, на Север! Нет, он не заслуживает всего этого: Мирамара, богатой невесты. Ни-че-го!
Эдвард же достоин всего. Она мерила шагами комнату с высоким потолком, полом из теплых сосновых досок, покрытым цветными ковриками. Их с Риком спальня. В середине - массивная кровать с медными шишечками, достаточно просторная, чтобы можно было не тесниться и лечь спиной друг к другу, когда нет желания общаться. Одновременно - прекрасная площадка для сексуальных развлечений.
Как помешать браку Слейда и Элизабет? Как побудить Слейда вернуться в Сан-Франциско?
Она знала, что Слейд любит Мирамар. Виктории очень бы хотелось, чтобы ее сын хотя бы в малой мере обладал капелькой этой любви. То, что Слейд неравнодушен к Элизабет, - это очевидно. Но все же он не сразу решился жениться на ней. Он ведь собирался покинуть Мирамар - как всегда.
Слейд удивил всех, когда изменил свое решение. Не исключено, что, если поднажать, он изменит его еще раз. Впрочем, если Слейд что-либо решил, переубедить его было невозможно. Семейная черта Деланза. И все же…
Есть еще Элизабет.
У Виктории не было уверенности, что девушка так уж рада перспективе выйти замуж за Слейда. Она волнуется, дрожит. Несколько минут назад, как ей показалось, Элизабет была просто в ужасе. Может быть, начать отсюда? Почему она должна радоваться? Слейд - хам и упрямец. Эдвард же - настоящий джентльмен. К тому же он красив. Будет не так уж трудно убедить девушку отказаться от Слейда, а затем очутиться в объятиях Эдварда.
Таким образом решится половина дела.
Виктория быстро покинула спальню, пересекла двор, стараясь остаться незамеченной. Двери в столовую были открыты - она без труда расслышала разговор. Говорили в основном Эдвард и Рик. Слейд хранил свое обычное упрямое молчание. Элизабет также не произнесла ни слова, будучи словно в забытьи.
Виктория проскользнула дальше к комнате Элизабет. Внутри было темно. На мгновение Виктория затаила дыхание, прислушиваясь к голосам ночи: отрывкам беседы, доносящимся из столовой, плеску волн, бьющихся о берег.
Глаза ее постепенно привыкли к темноте. Виктория закрыла дверь спальни, задернула шторы, потом включила фонарь. Она быстро осмотрела комнату: застеленную кровать, стул, стол, раскрытый журнал. Виктория подошла к шкафу, открыла его. Ряд хорошо отутюженных платьев. Она быстро просмотрела их, еще сама не зная, что она ищет. Но она ощущала необходимость искать, искать ключ к решению загадки, ключ, который отопрет двери ее пожеланиям.
Платья были красивые, сшитые на заказ, и очень дорогие. Виктория захлопнула шкаф, метнулась к сундукам. Быстро пересмотрела содержимое - белье, юбки, жакеты - ничего интересного. Никакой зацепки. На дне - несколько пар роскошных туфель. В другую минуту Виктория наверное, залюбовалась бы изящной обувью, даже примерила бы. Но не сейчас.
В небольшом кармашке она нашла драгоценности. Регина, не снимая, носила только жемчужное ожерелье - только дура оставила бы его в сундуке без замка. Но и то, что было здесь, не походило на подделку: несколько филигранных золотых браслетов, захватывающее дух ожерелье с топазами. На секунду Виктория взвесила его на ладони. Когда-нибудь и у нее будут такие же украшения. Даже лучше. С рубинами и сапфирами.
Виктория швырнула ожерелье обратно. Если бы она знала, что она ищет! У нее так мало времени! Нельзя, чтобы ее тут застали. Ей все равно, что подумает Рик, Слейд или Элизабет, но Эдвард…
Взгляд ее упал на маленький скромный медальон. Такой мог бы носить ребенок, а не взрослая девушка. Явно он не представлял большой ценности. Но если Элизабет взяла его с собой, отправляясь к жениху, значит, для нее он очень важен. Виктория подняла вещицу: внутри был маленький дагерротип девочки, похожей на Элизабет. Но все же - не она. Виктория предположила, что это портрет матери Элизабет в молодости, Дороти Синклер. Виктория никогда не встречалась с ней - та умерла еще до того, как Виктория вышла замуж за Рика.
И тут она замерла. На обратной стороне медальона она увидела выгравированную букву «Ш».
На первый взгляд могло показаться, что там две буквы «И. Ш.». Нет, не «И. Ш.». Но и не «Д. Ш.».
Там стояли буквы «Р. Ш.».
Инициалы не принадлежали ни Элизабет, ни ее матери. Кто же эта Р. Ш.?
Почему инициалы стоят на медальоне?
У Виктории не было повода сомневаться в том, что Элизабет - это Элизабет. Будучи сиротой, Виктория всегда хотела узнать свое прошлое. И иметь будущее. В далекие незабвенные годы ей удалось выжить. Ей казалось, что она обрела будущее, выйдя замуж за Рика двадцать три года тому назад, задолго до того, как Мирамар начал разоряться.
Теперь же вся ее жизнь была посвящена, чтобы дать сыну то, чего сама она была когда-то лишена. И что утвердит ее как хозяйку Мирамара. И теперь в ее голову закралась мысль, не является ли потеря памяти Элизабет какой-то хитрой уловкой.
Виктория подумала, что будь она молодой женщиной без состояния, она приложила бы максимум усилий, чтобы притвориться Элизабет Синклер, войти в семью Деланза, обрести власть и благополучие - вместе со званием первой леди Мирамара.