- Я - Элизабет? - она попыталась приподняться.
- Когда поезд прибыл в Темплетон, там не досчитались только одной женщины - Элизабет Синклер.
- Элизабет Синклер? - Регина попыталась хоть что-нибудь вспомнить. Безуспешно. Сплошная пустота. Ни проблеска воспоминания.
- Не помню!
- А свою компаньонку?
- Нет!
- Ты даже не помнишь, что ехала в поезде?
- Нет!
- А Джеймс? Помнишь Джеймса?
- Нет!
Регина разрыдалась. Слейд помог ей встать, неуклюже поддерживая обеими руками. Она инстинктивно прижалась к нему. Щекой ощутила тепло его груди. Невзирая на охватившее ее смятение, почувствовала, что ситуация не совсем приличная.
- Элизабет, - в его голосе появилась уверенность, - все в порядке. Мы здесь, чтобы позаботиться о тебе. Скоро ты все вспомнишь.
Его спокойствие - вот лучшее для нее лекарство. Она слегка отстранилась. Леди всегда должна оставаться леди. Даже, если потеряла память. Регина робко подняла глаза.
Слейд смотрел на нее в упор. Неожиданное объятие сблизило их.
- Спасибо, - сказала она, испытывая неподдельное чувство признательности. - Спасибо.
- Не надо. Не надо меня благодарить.
Она попыталась улыбнуться, смахивая рукой слезы.
- Нужно, - сказала она мягко.
- Нам пора. Рик, наверное, уже ждет в Темплетоне. Когда тебя не оказалось в поезде, Эдвард отправился сообщить ему об этом.
- Рик? Эдвард?
Он так говорит, как будто она должна знать этих людей. Кто они?
- Рик - отец Джеймса. А я брат Джеймса - Слейд. Ты знаешь Джеймса. Ты его невеста.
Невеста? Еще немного и она вновь разрыдается. Неужели она даже не помнит своего жениха? Боже, что все это значит?
Острая боль пронзила ее затылок. Она упала бы, если бы Слейд не подхватил ее.
- Нет, не все в порядке, - резко сказал Слейд. - Чем скорее ты покажешься врачу, тем лучше.
Регина не испытывала ни малейшего желания возражать. Он повел ее к лошади. У нее было чувство, что ноги, руки онемели, но все равно лучше это полунебытие, чем страх и отчаяние.
- Ты немного хромаешь. Ушибла коленку?
- Пустяки, - однако все попытки вспомнить, где же она повредила ногу, оказались безрезультатными.
Слейд поддерживал ее под локоть, его лицо было совсем рядом. Регина заметила, что глаза у него вовсе не черные и даже не карие, а темно-голубые, внимательные и умные. Глаза интеллигентного человека.
Он помог ей сесть в седло. Неужели им предстоит делить одно седло? К ее удивлению, он не поехал верхом. Взяв лошадь под уздцы, он повел ее за собой.
Регина почувствовала смущение. Его узконосые ботинки явно не приспособлены для продолжительных прогулок. К тому же стояла невыносимая жара. Трудно предположить, который теперь час, но, наверное, солнце еще не скоро сядет.
- Далеко ли до города?
- Миль десять-двенадцать. - Он снял жилетку, оставшись в тонкой рубашке, и решительно повел лошадь за собой.
- Мистер Деланза, - сказала она, не в силах назвать его по имени, - вы не должны идти пешком. Слишком далеко.
- Ты, благородная леди, приглашаешь меня сесть на лошадь вместе с тобой?
- Вы спасли мне жизнь.
- Поверь, ты преувеличиваешь.
- Нет, - она энергично покачала головой, - я искренне вам признательна. И я не могу ехать на лошади, если вы идете пешком. По крайней мере, когда до города так далеко.
Регина залилась краской. Но она действительно так думала. Он спас ее. Она не могла отплатить ему тем же. Сейчас она зависит от него целиком и полностью. Регина была признательна Слейду также за то, что он без раздражения относится к ее слабости, хотя и не производит впечатление сердобольного человека.
Слейд внимательно посмотрел на нее и, легко подпрыгнув, оказался в седле позади ее.
Почувствовав, что он так близко, Регина смутилась. «Нет, - убеждала она себя, в подобной ситуации правила приличия можно отбросить». Может быть, для нее - это единственный способ хоть как-то выразить свою благодарность.
Она чувствовала, как напряжено его тело. Так же, как и ее собственное. Но, невзирая на ковбойскую внешность, он - джентльмен и сделает вид, что ничего не происходит. Как и она…
Ехали молча.
Тревога, паника, которую ей едва удалось подавить в себе, вновь, кажется, нарастает. Не хватало только истерики. Как ни убеждала она себя, что она - Элизабет Синклер, и все скоро встанет на свои места, паутина неведения и отчаяния опутывала ее, невзирая на попытки обрести надежду. Она должна все вспомнить. Обязана. Невыносимо ничего не знать ни о себе, ни о семье, ни об этом событии, о котором твердит Слейд - нападении на поезд.
- Постарайся ни о чем не думать, - словно угадав ее состояние, сказал незнакомец.
Регина удивилась его прозорливости. Его слова как бальзам. Нет, она должна сохранять спокойствие, невзирая на все печальные мысли.
- Пожалуйста, расскажите мне, что случилось. О нападении на поезд. И о Джеймсе.
Она чуть повернула голову, стараясь заглянуть ему в глаза.
Слейд помолчал с минуту. Она уже подумала, что он решил ничего не рассказывать. Но она ошибалась.
- Ты ехала в Мирамар, на свою свадьбу, - тон его голоса был бесстрастен. - Мой брат Эдвард и я должны были встретить тебя в Темплетоне. Нас послал Рик. Поезд опоздал. А когда прибыл, то тебя на нем не было. Мы узнали у пассажиров, что ты спрыгнула с поезда, когда его грабили. Мой брат поскакал в Мирамар, чтобы рассказать это Рику. Я же направился искать тебя. Найти было нетрудно. Я ехал вдоль железнодорожного полотна.
Она смотрела на него широко открытыми глазами. На какое-то мгновенье ей показалось, что образы теснятся перед ней: испуганные люди, револьверы, неизвестные в масках, суматоха. Но только на мгновение. И вновь - пустота. Она задрожала.
Свободная рука Слейда была на его бедре, но сейчас он мягко коснулся ее локтя.
- Не пытайся пока вспомнить. Потом. А то ты только все больше и больше пугаешься.
- Я боюсь, - ее глаза неотрывно смотрели на него.
- Нечего бояться. Отдохнешь в Мирамаре, и потом все вспомнится.
- А если нет?
Он помолчал несколько секунд.
- Ты должна вспомнить. Просто тебе нужно отдохнуть.
- А что стало с бандитами?
- Они скрылись. Но их поймают, - твердо сказал он. - Не волнуйся. Нас это вообще не должно касаться. Элизабет, мы должны думать о себе. Я помогу тебе. Верь мне.
В его словах звучала уверенность. Он защитит ее. Он - брат Джеймса. И он ее спас.
- Спасибо.
Слейд улыбнулся, пытаясь приободрить ее. Регина улыбнулась в ответ. Его рука нежно легла на ее талию, словно для того, чтобы она почувствовала себя в полной безопасности.
А что будет, когда она встретится с Джеймсом? Наверное, он ждет ее в Темплетоне. Она же - невеста! Регина вдруг поймала себя на мысли, что обнаженная рука Слейда, обхватившая ее талию, была для нее более осязаемой и реальной, чем некий Джеймс, безликое пятно, предназначенное ей в мужья.
Она даже не знает, как выглядит сама!
- Что случилось? - То, что Слейд так чутко реагировал на ее волнение, было удивительным.
- Я не могу вспомнить, как ни стараюсь, Джеймса…
Слейд ничего не сказал, но снял руку с ее талии.
- Я даже не знаю, что я сама из себя представляю.
- Блондинка, - резко сказал Слейд. - У тебя длинные, светлые волосы. Не блеклые, не серебристые, а золотистые с рыжеватым отливом.
Она весьма удивилась, откуда у него такое подробное описание ее волос.
- Расскажите мне… Расскажи мне о Мирамаре… Джеймсе, - ей было приятно, что он рассматривал ее волосы. - Расскажи все, что я должна знать.
- Мирамар? Он понравится тебе. Такого места больше нет нигде. Наша земля - между Санта-Роза Грик и Вилле Грик. Вплоть до побережья Тихого океана. Когда-то у нас было пятьдесят тысяч акров, и наша земля простиралась до самых окраин Темплетона. Сейчас у нас осталась только треть прежней земли, но это - сердце благословенной Богом страны.
Регина ничего не сказала. Этот человек влюблен. Влюблен в место, которое называют Мирамар. Он говорит о своей земле, как о любимой женщине.
- Вокруг ранчо - холмы, небольшие долины. Но есть и пахотная земля. В основном мы занимаемся скотоводством, но у нас есть и лимонные деревья, апельсиновая роща, миндаль, - он улыбнулся. - У нас лучший миндаль в округе. Кроме того, у нас небольшой заводик, где, видит Бог, мы делаем лучшее вино в этой стране.