До возвращения в Мирамар он не раз бывал у проституток. Но смерть Джеймса притупила его чувства. До того момента, когда он увидел Элизабет.
И так уж случилось, что глухой жар стал накапливаться в нем. Нет, теперь его чувства были новыми, неизведанными. Ему одновременно хотелось и ощущать эту муку, и бежать от нее как можно дальше. Ему даже больно было о ней думать. Сегодня он на взводе. Сегодня вечером ему хотелось послать к черту все благие намерения и клятвы. И он видел, что она тоже тянется к нему.
Он был близок к тому, чтобы овладеть ею. Еще один поцелуй, и он не выдержал бы. Его желание было таким нестерпимым. Как ему хотелось еще раз поцеловать ее! Даже сейчас он вспоминал мягкую, сочную податливость ее невинных губ.
Слейд мысленно выругался.
Он отошел от кровати, ощущая упругость своего тела, напряжение члена. Подойдя к дубовому серванту, налил себе из графина стакан бренди. Сделав небольшой глоток, он почувствовал облегчение. Ему нужна разрядка. Очень нужна. И немедленно. И тяга стала еще более жгучей.
Боже, как же ему пережить свой собственный брак?
Слейд глянул на окно. Черт возьми! ОНА не покидает его. Или это ОН не сможет забыть ее? На противоположной стороне двора нечетко вырисовывалось крыло дома, в котором - ее спальня. Но скоро туман станет гуще, он даже не сможет разглядеть фонтан. Впрочем, ему и не нужно ничего видеть. Он и так знает, что ОНА рядом.
Слейд шагнул к дверям. Помедлил у задернутой шторы. Пауза была столь долгой, как будто время могло помочь ему пронзить взглядом прочное дерево.
Она, наверное, спит в своей ночной рубашке, волосы распущены, губы слегка приоткрыты.
Его тело вновь напомнило о себе, стало верным помощником воображению. Он представил ее обнаженной, прижимающейся к его истосковавшемуся телу. Слейд готов был откинуть штору и броситься к ней. Боже, как он хочет ее!
Но Джеймс… Он всегда будет между ними. Она была его невестой. Она будет вечно принадлежать ему. Пальцы напряглись, сжимая край занавески. Измученное тело прижалось к створкам двери.
Было так просто представить себе Элизабет в постели, в ЕГО постели! Он видел ее лежащей, ожидающей. Он видел ее лицо.
Он был бы неутомим… Он не смог бы остановиться. До тех пор, пока они оба не упали бы в изнеможении.
Он занимался бы с ней любовью… Он любил бы ее…
У него перехватило дыхание. Слейду даже стало страшно. Его тяга к ней была странной, наполненной совершенно новыми ощущениями. Он еще никогда не любил женщину. И не желал ее с такой силой. Боже, как это ужасно!
Слейд закрыл глаза. Он больше не мог этого вынести.
Как же он переживет свою собственную свадьбу, когда он не уверен, что выдержит несколько оставшихся дней?
Глава 13
Не в силах сомкнуть глаз, Регина поднялась очень рано.
На востоке небо вначале чуть посерело, затем окрасилось розовым. Величественный оранжевый шар медленно выплыл из-за кромки поросших соснами невысоких гор. Цветные полосы разрисовали небо - розовый, зеленый, персиковый оттенки сменяли друг друга, повинуясь руке сумасшедшего художника-модерниста.
У Регины перехватило дыхание. А тут еще начали свои песни птицы.
Всю ночь Регина предавалась размышлениям. Через три дня ее свадьба. Ложась спать, она помнила о краже, о странном исчезновении скромной вещицы, но вскоре забыла об этом. Единственное, о чем она неотступно думала - это об обещании Слейда заботиться о ней. Его образ встал перед ее взором.
Мечты о будущем были светлыми. Однажды Слейд заглянет ей в глаза, и они обменяются клятвами верности, а затем он обнимет ее и поцелует так страстно, как только можно мечтать. А потом они останутся одни, и прежде, чем он будет обладать ею, он признается, что любит ее, любит с той минуты, когда впервые увидел.
Регина упрекнула себя в том, что размечталась, как глупая девушка. Но в глубине души она так жаждала воплощения своих в мечтаний, что все больше убеждала себя: так оно все и будет.
Регина знала, что невесты часто волнуются, колеблются. Она же выходит замуж за почти совершенно незнакомого человека, у нее - амнезия. Семья Слейда пыталась ее напугать, однако в ней больше нет колебаний. Ей даже трудно дождаться воскресенья - дня ее свадьбы.
Слейд казался ей маяком, который видит в беззвездную ночь заплутавший в море моряк.
Она представила себя входящей в церковь, где внутри на месте, предназначенном для жениха, ее будет ждать Слейд - неотразимый в черном фраке. Ее платье - мечта любой невесты - от Ворта или Пэквина: корсаж убран изящнейшим кружевом, украшен жемчугом. Широкие юбки отделаны тюлем, блестками.
Регина неожиданно нахмурилась. Где же ее подвенечное платье?
Свадьба - в воскресенье. Осталось три дня. Она уже просматривала свои сундуки. Подвенечного платья там не было. Это - точно.
Регина опустилась на стул. Ужасно! У нее нет платья! И осталось всего три дня!
Может быть, его послали почтой? Какая глупая мысль! Кому это нужно? Возможно, сундук, в котором оно могло быть, пропал?
Или, когда она покидала Лондон, платье еще не было готово?
Регина подумала о том, что не хватает также нижнего белья. Значит, пропал, возможно, не один сундук? Платье невесты, наверняка, было упаковано отдельно. Но ведь белье должно было быть приготовлено заранее. И все же - если вернуться в платью… Она, насколько ей известно, была помолвлена в течение пяти лет. Свадебный убор в таком случае не готовят в последнюю минуту. И нет причины посылать его отдельно от самой невесты.
Но почему же тогда платья нет?
Потому что оно, наверняка, как решила Регина, чувствуя, что начинает дрожать, оно до сих пор в Темплетоне. Она не хотела думать о чем-нибудь другом, хотя внутренний голос явно готов был подсказать ей и другие возможности.
Что, если она - не Элизабет?!
Регина вскочила, начала нервно ходить по комнате. Нет, конечно, нет! Она - Элизабет! Как глупо сомневаться в этом. Рик видел ее пять лет назад, а также на похоронах ее отца. Он знал ее! Но… люди меняются. Наверняка на ней была траурная вуаль тогда, когда Рик видел ее в последний раз. Если есть доля сходства между нею и Элизабет Синклер.
Регина ухватилась за угол комода и уставилась на себя в зеркало. Если она действительно не Элизабет, то это объясняет отсутствие платья и белья среди ее вещей. И наличие медальона с инициалами «Р. Ш.». Но разве такое возможно?
- Нет! Я - Элизабет! Так должно быть! Слейд и я поженимся через три дня! - она почти прокричала это самой себе.
Однако мысль, зародившаяся в ее мозгу, посеяла зерна сомнения. Если она - не Элизабет, то кто же она тогда? Кто?
Регина решила обратиться к Эдварду. Он поможет ей. Больше - не к кому. К Слейду? Нет, столько не к Слейду.
Регина дождалась, пока никого не осталось в доме, кроме Эдварда. Виктория отправилась куда-то на целый день, Слейд и Рик уехали еще до завтрака. Она была даже рада, что не увиделась со Слейдом. Стоило тому только увидеть выражение ее лица, он сразу бы понял, что она чем-то расстроена. Слейд - крайне чувствителен, хотя и стремится убедить мир в обратном. Пока Регина сама не решит проблемы исчезновения (отсутствия?) своего свадебного платья, ей не хотелось бы его видеть. И мысль о том, что, возможно, она вовсе не Элизабет Синклер, должна пока остаться тайной для Слейда. Не стоит также говорить ему о пропаже медальона.
Сегодня Эдвард был одет не так импозантно: на нем были выгоревшая голубая рубашка, полотняные брюки. Но даже в этом полуковбойском наряде он был привлекателен. Лишь только он вышел из дома, Регина окликнула его.
Эдвард обернулся к ней, улыбаясь одной из своих пленительных улыбок, которые наверняка заставляли трепетать сердца многих девушек. А ведь ему - всего двадцать два.
- Доброе утро! - его оценивающий взгляд скользнул по Регине. - Знаете, а я могу начать ревновать…
Регина не покраснела, однако почувствовала, что он искренен.