- Ты прекрасна, - хрипло сказал Слейд, склоняя голову. Регина вскрикнула, когда его язык коснулся ее. Она хотела возразить, но через долю секунды не нашла, что сказать. Если мужчина когда-либо боготворил женщину… Сегодня Слейд боготворит ее. Она вся дрожала. Его язык трогал и трогал ее тело. Она вздрагивала от безумного наслаждения.
Он был над ней, продолжая удерживать в сильных руках. Регина ощутила его напрягшееся естество рядом со своим бедром. Он снял трусы, продолжая осыпать поцелуями ее лицо.
- О, черт! - он встретился с ее взглядом. - Уже кончилось. Но будет еще сладко.
Регина не поняла его слов. Она только осознавала, чего она хочет. Ее бедра изогнулись, кожа терлась о его плоть.
- Нет, тебе нужно не это, - сказал он.
Он не спешил овладеть ею. Слейд вновь поцеловал ее. Чувственно. Страстно. Но внезапно его руки опустили ее бедра на пол.
- Извини.
Долю секунды спустя он входил в нее. Был момент боли, когда что-то большое стало ее частью. Она ощущала его всего - напряжение, тепло. Тяжело дыша, он замер. Поцеловал в шею. Она не могла больше вынести этого. Вонзив ногти в его плечи, она участила движения.
Он засмеялся. Вошел глубже. Так шпага скользит в подготовленные ножны - быстрая и гладкая. Она еще раз почувствовала пик блаженства.
Его тепло пульсировало - сильное, твердое, она же плакала и вскрикивала, тяжело дыша. Ощущения были настолько острыми, что она почти потеряла сознание.
Он тоже вскрикнул. Несколько секунд спустя он лежал, тяжело придавив ее своим телом.
Прошла минута. Или, может быть, час. Он соскользнул на пол.
- Черт возьми! - хмуро сказал он, садясь рядом с ней. - Я причинил тебе боль?
Регина была словно в забытьи. Она чувствовала физическое истощение после трех оргазмов. Она медленно открыла глаза. В его взгляде все еще горело возбуждение. Но в нем таилось также и беспокойство. Регина улыбнулась. Неужели и ее любовь, которая переполняет сердце, видна в ее взоре?
- Нет, - прошептала она. Кончиком пальца коснулась его губ. - Слейд, это было чудесно. Ты - прекрасен, - он весь напрягся.
- Слейд!
Она села. Его глаза были широко раскрыты.
Регина обняла его за плечи, глядя на красивое смуглое лицо, на совершенный изгиб рта. Она вновь провела пальцем по его губам. Прошептала его имя. Теперь ей было все равно, догадывается ли он о ее чувствах или нет.
Он поймал ее руку. Глаза его засверкали.
- Эта ночь будет длиться долго.
Глава 16
Слейд помедлил у двери. Оглянулся, чтобы посмотреть на Регину. Он знал, что обычно она спит крепко, а уж после этой ночи она не шелохнется еще долго. Он же сам не заснул ни на секунду. Невзирая на усталость.
С хмурым лицом он выскользнул за дверь. Потребовалось совсем немного времени, чтобы упаковать те вещи, которые он привез с собой. Потребовалось еще меньше времени для принятия решения.
Он хотел сбежать так, чтобы его никто не увидел. Предпочитает сбежать. Как трус.
Проходя мимо ее окон, он старался ни о чем не думать. На развилке поставил на землю свою сумку. Прежде чем уехать, необходимо сделать еще одно дело.
Большими шагами он пошел не к конюшне, а в сторону семейного кладбища.
По дороге воспоминания о прошедшей ночи накинулись на него. Он и Регина. Оба - ненасытны. Ему не хотелось ни о чем помнить. Ни сейчас, ни когда-либо.
Кладбище было на холме, в десяти минутах ходьбы от дома. Здесь был похоронен Александре Деланза - зачинатель рода, получивший когда-то эту землю от мексиканского губернатора. Рядом с ним - его первая и единственная жена Долорес, бабушка Слейда. До рождения Рика у них был еще один сын, который умер в младенчестве. Возле могилы маленького Джейми был похоронен Себастьян, еще один брат Рика, погибший в расцвете лет. Он объезжал дикую лошадь. Жена Себастьяна вернулась на Восток к своей семье и вышла еще раз замуж. У Рика не было сестер, только братья, в его потомстве тоже сохранилась эта традиция. Его собственный старший сын Александре умер очень рано. Затем Джеймс, ушедший в могилу раньше остальных братьев.
Побеленная решетка, установленная в последние годы, огораживала участок. Замедляя шаг, Слейд коснулся калитки, отыскивая глазами могилу брата.
Воспоминания прошедшей ночи вновь нахлынули на него. Элизабет. Ее тело. Однако ее образ рассыпался, так и не выкристаллизовавшись. Слейд был за это благодарен провидению.
Его брак условный. Пустая формальность. Какая насмешка судьбы!
Вчера кто-то принес на могилу Джеймса цветы - белые и оранжевые розы. Такие растут во дворе усадьбы. Наверное, это Джозефина.
У Слейда перехватило дыхание.
Надгробие было из белого мрамора - чистого и не изъеденного временем, в отличие от остальных памятников.
Джеймс ДЕЛАНЗА. 1873-1898. ДОРОГОМУ, БЛАГОРОДНОМУ, ЛЮБЯЩЕМУ СЫНУ
Буквы поплыли у него перед глазами. Боже! С одной стороны, надпись не говорила ничего. С другой, она значила так много. Как несправедлива судьба! Джеймс погиб таким молодым. В полном расцвете сил. Прекрасный, благородный человек. Любящий сын. И любящий брат. А он, Слейд, отщепенец и предатель.
- Джеймс, - неожиданно вслух произнес он. - Я никогда не хотел узаконивать этот брак!
Но сожаление бессмысленно.
Последние десять лет у Слейда была своя тайна. Он вел честную благородную жизнь, чтобы доказать Рику, ибо он не прав в отношении своего среднего сына. Чтобы доказать самому себе, что отец не прав. Однако теперь все эти десять лет пошли насмарку. Прошедшей ночью он доказал это. Он предал самого себя. Он бесчестен. И никогда не был честен. Много лет он просто притворялся. Джеймс - единственный благородный человек в их семье.
Он же, Слейд, эгоистичный негодяй. Об этом совсем недавно говорил Рик.
Она видит в нем героя. Какое заблуждение! Господи, как он посмел дотронуться до нее! Как он мог хоть на секунду забыть, что эта женщина - невеста Джеймса, его брат любил ее!
- Прости, Джеймс, прости!
Но даже в эту секунду он чувствовал себя предателем. Потому что в голове помимо его воли звучало: «Я тоже люблю ее!»
У него перехватило дыхание. Это - неправда! Если он любил Джеймса, то это просто не может быть правдой! Прошлой ночью он просто переспал с женщиной, использовал ее. И ничего больше.
Но эти слова не успокаивали. Самого себя он обмануть не мог.
Слейд положил руки на мрамор, стараясь Думать о Джеймсе. Он пришел сюда вымолить себе прощение. А не вновь предать своего брата.
- Джеймс, - он поднял лицо к небу. - Прости!
Закрыв глаза, он прислушался к утреннему пению птиц. Никто не дает ему ответа. Как безмолвна могила! Неужели он действительно ждет прощения? И может ли оно быть?
Все мольбы неискренни. Упрямое чувство протеста продолжало говорить ему, что и у него есть право на любовь. Она - его жена.
Джеймс - мертв. Он умер. А она так нужна ему, Слейду!
Нет, он сумеет пересилить себя. Он будет бороться с той частью своей души, которая продолжает предавать Джеймса. И он должен победить.
Он не будет самим собой, если не победит.
- Я обещаю… - хрипло сказал он, надеясь, что Джеймс услышит, - никогда… Это было ошибкой. Она ничего не значит для меня. Клянусь!
Ни ответа, ни прощения. Никакого признака того, что Джеймс здесь. И глупо ждать, что он появится. Джеймс под тяжелым холодным камнем. Привидения, духи - это сказки для детей, а не для мужчин.
Слейд ощутил на своих щеках слезы. Он закрыл лицо руками. Джеймс не возвратится. И никогда не сможет прийти на эту землю и простить его.
Слейд повернулся спиной к холодному могильному камню. Пора уходить. Пора покинуть кладбище. Пора покинуть Мирамар. Покинуть ее. Потому что он слаб. У него, черт возьми, больше нет сил. Он сдался один раз, значит, сдастся вновь. И может наступить тот ужасный миг, когда он перестанет сожалеть о том, что этой ночью был с нею. Он не может остаться.