- Ее зовут Элизабет Синклер, мадам.
Регина неподвижно сидела за туалетным столиком. Ее отражение в зеркале было мертвенно-бледным. Рука сжимала гребень с перламутровой рукояткой. На кровати лежали платье и белье, приготовленные для приема у Чарльза Манна.
Она никак не могла сосредоточиться. Мысли роились. Когда-то она считала себя Элизабет Синклер. В течение недели или даже больше она жила под этим именем. Даже когда память вернулась к ней, она продолжила маскарад. Регина не могла не чувствовать вины за преднамеренное использование чужого имени.
Нет, они не похожи. Действительно, обе блондинки, обе красивы, стройны, обе привлекательны. Но тот, кто встретится с одной из них, никогда не перепутает с другой.
Рик признался, что знал правду с самого начала, и Регина давно простила его. Никто больше в Мирамаре не видел Элизабет кроме Джеймса, который мертв.
Но что она делает здесь?
Вопрос этот не давал ей покоя. Регина не могла не думать о том, что женщина приехала за тем, что должно было бы принадлежать ей с самого начала, - за Слейдом и Мирамаром.
Регина взглянула на себя в зеркало: на лице печаль, взгляд напряженный. Ее страх напрасен. Она - жена Слейда, и это никак нельзя изменить. Но вторжение Элизабет Синклер в их жизнь пришлось на худший момент. Регине и так уж досталось немало ударов судьбы, и вряд ли она сможет справиться с новым их потоком.
И тем не менее она справится.
Ее мысли были прерваны стуком в дверь. Постучав, Слейд тут же распахнул обе створки. Регина увидела его отражение в зеркале. Он помедлил на пороге, тоже глядя на нее в зеркало. Затем спросил:
- Прием сегодня?
- Да, - ее голос был удивительно спокоен. Скажет ли он ей о визите Элизабет Синклер?
Слейд вошел в комнату, закрыл за собой дверь. Подошел к шкафу, на дверце которого висел недавно отутюженный смокинг. Он начал раздеваться. Нервно свернул рубашку, обернулся к Регине.
- Ты собираешься мне что-нибудь сказать? Она посмотрела на него.
- О чем?
- О прошлой ночи.
- А что ты хочешь, чтобы я сказала?
- Не знаю. Что-нибудь. Большинство женщин устроили бы скандал, разрыдались бы или легли в кровать, натянув одеяло на голову, чтобы предаться печали.
- Я не принадлежу к большинству.
- Мне это известно. Она заколебалась.
- Ну, хорошо. Мне грустно, что тебя не было. Мне больно, и я разочарована. Он заморгал.
- Однако ты знаешь, как заставить меня испытывать нечто худшее.
- Ты должен чувствовать себя виноватым, Слейд. Если же ты хочешь извиниться, то я приму твои извинения.
- Знаешь что? - грубо сказал он. - Я очень сожалею. Черт возьми! Я сожалею обо всем.
Регина испугалась, что он говорит не столько о прошлой ночи, сколько об их браке. Она не нашлась, что ответить.
Он повернулся спиной к ней, начал снимать брюки резкими нервными движениями.
Отчаяние охватило Регину.
- Ты не собираешься ничего мне сказать?
- О чем? - он надел халат.
- Ты не собираешься рассказать мне о сегодняшней посетительнице? Он замер.
- Что?
- Об Элизабет Синклер.
Он двинулся к ней, глядя ей прямо в глаза через зеркало.
- Откуда ты знаешь, что она приходила сегодня?
- Я видела ее. Мы встретились в лифте. Я надеялась пообедать с тобой, но когда узнала, кто она, я… я расстроилась.
- И ты ушла…
- Да, - Регина встревожено посмотрела на него. - И что она хотела?
- Я не знаю.
- Зачем тогда она приходила? - голос Регины дрожал.
- Она пролепетала какие-то фальшивые слова соболезнования в связи со смертью Джеймса. Сплошная ложь! В этой женщине нет, и не было ни капли сочувствия, любви к моему брату, в его голосе явно слышался гнев.
- Ты уверен?
- Она сказала, что еще до смерти Джеймса они по взаимному согласию разорвали помолвку. Поэтому она не приехала в Темплетон, как было условлено.
- Но никто об этом не знал.
- Да! Она лжет прямо в лицо, Регина! Джеймс был искренне влюблен в нее. Хотя, встретив ее, я не могу понять, почему. Джеймс никогда бы не порвал с нею. Явно, что она сама порвала с ним еще до его смерти. Но почему, почему он ничего не сказал?
- Может быть, ему было больно? Слейд ударил кулаком по стене.
- Черт побери! Я просто не могу примириться с тем, что Джеймс умер с разбитым сердцем! Черт ее побери!
Регина почувствовала, что тоже расстроена до слез.
- Может быть, ты ошибаешься, Слейд?
- Нет. Ее неудовольствие было очевидно, когда она узнала, что я женат. Когда она узнала о тебе, она тут же изменилась. Настоящий хамелеон! Если ты хочешь знать, что я на самом деле думаю о ней, я думаю, она крутилась вокруг меня не из-за соболезнований по поводу смерти Джеймса, она пришла ради возможности выйти замуж.
- Я знала это, - тихим голосом сказала Регина.
Он угрюмо посмотрел на нее и отвернулся. Регина глядела в зеркало, но не видела там даже собственного отражения. Элизабет пришла, чтобы потребовать себе место в Мирамаре, рядом со Слейдом. Это не имело смысла, особенно после того, как она разорвала помолвку с Джеймсом. Но это - единственное объяснение, почему она появилась в их жизни.
- Почему же она решила порвать с Джеймсом, а потом захотела выйти за тебя?
- Не знаю. И, честно говоря, мне это безразлично, - просто сказал Слейд. - Забудь о ней, Регина. Она в прошлом.
Он прав. Элизабет - это прошлое. Регина почувствовала облегчение. Неизвестно, появится ли когда-нибудь другая женщина, но на вопросы, которые мучили ее, ответ она получила.
Элизабет появилась слишком поздно.
После всех обманов, притворства и даже после искренней уверенности, что она - Элизабет, Регина была рада, что, наконец, встретилась с этой загадочной женщиной. Ее внезапное появление в их жизни могло бы быть губительным, но так уж распорядилась судьба, что она опоздала. Конечно, Элизабет играла странную, самой ей неведомую роль в их судьбе. Не будь ее, Деланзе не стали бы искать пропавшую невесту, Регина никогда бы не вышла за Слейда. Но партия Элизабет в этой пьесе уже окончена. Возможно, в глубине души Регина испытывала беспокойство по поводу настоящей Элизабет Синклер, и сейчас наступило облегчение.
Это было одно из самых прекрасных и вместе с тем вызывающих довольно болезненные ощущения зрелищ, которые ему только доводилось видеть.
Слейд стоял в блестящей толпе, чувствуя себя одиноким. Огромный, большой зал в особняке Манна был заполнен почти до отказа. Джентльмены во фраках, леди - в роскошных бальных платьях, в кружевных накидках, с веерами из страусиных перьев. Блеск драгоценностей затмевал яркое освещение. Пространство, казалось, ожило от смеха, голосов, от мелодичных чистых звуков струнного квартета. Официанты в белых пиджаках разносили экзотические аперитивы, банкетные столы в дальней части зала буквально ломились от разнообразных блюд. Ксандрия решила сделать доминантными тропические мотивы. Цветы для декора высокие, в цветовой гамме преобладало оранжевое и пурпурное. Пальмы высотой футов в тридцать украшали четыре угла зала. Слейд почти не осознавал эти тщательно продуманные детали. Он глядел на танцоров, кружащихся в облаках сверкающих лент и громкой музыки. И среди них - его жена.
Она танцевала с каким-то старым знакомым. Она танцует уже полчаса. Слейду показалось, что она так надолго ушла танцевать, чтобы не общаться с ним.
К особняку Манна они ехали почти в полном молчании. Слейд хорошо понимал, что их брак - под угрозой. Когда-то веселая и раскованная, Регина сидела рядом с ним бледная и отрешенная. Ее попытки завязать легкую беседу были безуспешными. Подавленный своим поступком, Слейд не мог парировать ее реплики. Но стоило им приехать, как Регина преобразилась. Он с удивлением наблюдал за нею. Она с легкостью обменивалась любезностями с незнакомыми или совершенно незнакомыми людьми, как будто все в ее жизни прекрасно.
Она - настоящая светская леди. Каждому с ней легко. Регина - весела, красива, великолепна! И каждый восхищается ею, попадая под власть ее неотразимого обаяния!
Он тоже восхищается ею. Он всегда ею восхищался, с самого начала. Этот внешний лоск, он знал, дается ей не так уж легко. Он знал, что после прошлой ночи, его грубых слов, она все еще не отошла. Он сожалеет. Еще эта встреча с Элизабет, которая оставила у него горький привкус. С первого мгновения, тотчас же он невзлюбил ее. Впрочем, об Элизабет Синклер можно быстро забыть. Но забудутся ли события прошлого вечера?