— Я виноват перед тобой… я знаю, как виноват. Я всё испортил. Я скучаю по тебе, Сонь, — его лицо исказилось в сожаление. — Я хочу быть с тобой. Это всё, чего я хочу, — он резко замолчал в ожидании её ответа.
Его слова вызвали в ней множество эмоций, например, радость, потому что она мечтала услышать это, но и одновременно злость и раздражение. Ну почему он решил сказать об этом именно сегодня? Почему ему понадобилось почти четыре месяца? Она не сомневалась в своих чувствах ни на одну секунду с момента их знакомства, и, если бы, что-то потрясло её — она бы все равно не отвернулась от него. Она нашла бы в нем утешение. Но Паша не такой, как она, он по-другому чувствует и принимает решения в моменте вспышке злости, от чего страдают все. И это настораживает, потому что она не может положиться на него. Раньше Соня была уверена в нём, хоть они и были знакомы всего ничего… но сейчас уверенность улетучилась. Теперь она ни в чем не уверена.
— Может ты, что-то скажешь? — с каплей раздражения спросил он, все также не сводя с неё взор.
— А я не знаю, что тебе сказать… — она пожала плечами. — Паш, я не знаю, — чуть громче добавила она и отвернулась, пытаясь скрыть свою потерянность. Паша прищурился и начал медленно к ней подходить. Положив руки ей на плечи, он уткнулся подбородком в её голову и втянул носом запах её волос. — Ты либо хочешь быть со мной, либо нет… всё просто Сонь, — тихо сказал он.
— Не просто… четыре месяца назад я бы не сомневалась, но сейчас… — прерывисто проговорила она, не оборачиваясь. Паша резко развернул её к себе.
— Что сейчас? — наклонился, чтобы взглянуть в её глаза. Но Соня усердно смотрела в пол, шмыгая носом.
Вот она: стоит прямо перед ним, он держит её хрупкие плечи, но ощущение широкой, бетонной стены между ними, выстроенной ей же, всё больше увеличивается. Кажется, с каждой секундой она только больше отдаляется от него, и все его слова для неё ничего не значат. Его чувства больше для неё ничего не значат… это осознание вызвало в нем злость. Паша закрыл глаза и глубоко вдохнул, чтобы не наговорить лишнего. Почему она такая холодная? И будто совсем чужая?
— Соня, у тебя чувства к тому парню? — спросил он, надеясь на отрицательный ответ. София резко посмотрела на него глазами полных слез.
— Что? Дело не в нем. Паша, как же ты не понимаешь, что проблема в тебе, — она ткнула пальцем в его грудь, а затем вырвалась с его захвата. — Ты не думал, что одних слов мало? Ты не думал, что мне просто по-человечески обидно из-за твоего отношения?! — делая шаги назад проговорила она, ощущая горячие слезы на щеках.
— Мало слов? — он свёл брови к переносице. — Послушай, я уже извинился, и не собираюсь по сто раз повторять одно и тоже. Да, у меня были проблемы, и да я справился с ними не лучшим образом. Но всё же справился, и смог принять это и отпустить. Я пришёл к тебе, чтобы извиниться и попробовать всё с начала. Зачем ты всё усложняешь? — на одном дыхании проговорил он.
— Я не усложняю, просто говорю, что чувствую. Паш, откуда мне знать, что в следующий раз ты себя поведешь не также?
— В какой следующий раз?
— Не знаю… в жизни бывает множество разных событий, которые норовят тебя подкосить. — Соня пожала плечами, а затем смахнула слезу со щеки продолжая смотреть на закипающего от раздражения Пашу.
— Если ты больше не будешь меня обманывать, такого не повторится, — сказал в сердцах он и мгновенно пожалел об этом. Но не подал вида, потому что её слова тоже сделали ему больно. Черт… всё пошло совсем не в ту сторону.
Соня улыбнулась с горечью. Да, она считала себя виноватой первое время. Но спустя время она поняла, что поступила правильно не выдав Диану. Потому что это их семья и их тайны. «И её это не касалось» — как выразился Паша. Она просто оказалась там в неподходящий момент и ей оказалась втянутой в эту ситуацию. Она глупила, когда считала себя частью их жизни, всего неделя отношений с Пашей никак не могла сделать её частью семьи Загорских, хоть она и в глубине души полюбила их. Ведь он так просто открестился от неё, значит, его чувств было недостаточно, и она просто напридумывала себе. Видела то, что просто хотела видеть.
— Я не могла так поступить с Дианой! Разве ты не понимаешь? Она умоляла меня не говорить, потому что хотела и должна была сама всё рассказать, но просто не знала, как… она знала, как это повлияет на тебя и оказалась права! — почти крича парировала она. — Я не жалею о том, что ничего не сказала, — уже тише добавила девушка, замечая, как Паша изменился в лице. Теперь он был не только раздражён, его лицо излучало гнев. Плотно сжав челюсть, он продолжал смотреть на неё в упор.