Человек издавна проявлял внимание ко всем насекомым. И как след этого остались загадки о комаре, пчеле, муравье, блохе, мухе, жуке, бабочке, шмеле, сверчке, светляке.
О комаре. Не зверь, не птица, а нос, как синица.
Нос долог, голос звонок.
Остро, не ковано, коснусь — поколоно.
Мал малышок, буян на носок. Не хмелен, а песни орет.
Поет, поет, на коленки припадет. Вскочит, заточит да опять запоет.
Летит Мамыра, нет ни лица, ни рыла.
В мае месяце, четвертой тысячи, появился не рак, не рыба, не зверь, не птица, не человек: нос долог, голос звонок, летит — кричит, сидит — молчит. Цари его боятся, короли страшатся; кто его убьет, тот свою кровь прольет.
Крылья орловы, хобота слоновы, ноги львины, голос медный, носы железные; мы их бить, а они — нашу кровь лить.
Есть птица: нос у ней слоновый, голова медвежья, летит — визжит, а сядет — укусит.
Прилете итох о семи ног, есть ему воля над царями, князьями и духовными властями. Только нет воли достать рыбы в море.
Вина в рот не берет — век песни поет.
Летит птица не синица: носок тонок, голос звонок — кто ее убьет, тот свою кровь прольет.
Самого чуть видно, а песню слышно.
(Комар и царь)
О пчеле. Домик маленький, а жителей счету нет.
Сидят чернички в темной темничке, вяжут вязеночки без иглы, без ниточки.
Во темной темнице красны девицы без нитки, без спицы вяжут вязаницы.
Сидят девушки в горенках, нижут бисерок на ниточку.
В тесной избушке ткут холсты старушки.
Сидит девица в темной темнице, вяжет ни петлей, ни узором.
Летит птица крутоногая, несет тафту крутожелтую.
Стоит изба без угольца, живут люди безумны.
В темнице девица бранину собирает, узор вышивает, ни иглы, ни шелка.
О муравье. На камени, на рамени кипит вода без пламени.
В лесу да в раменье кипит да взваривает.
Пришли мужики без топоров, срубили избу без углов.
За полем горшочек и кипуч и горяч.
В лесу котелок кипит, а укипи нет.
Кто больше себя олова донесет?
Иду я путем-дорогою, ползет зло. Я это зло злом поддел, во зло положил, злом пользовался.
(Змея, сабля, муравейник).
(Змея, сабля, муравейник)
О муравьях и пчелах сложена следующая притча, приписываемая Соломону:
«Подойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его и будь мудрым. Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя. Но он заготавливает летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою. Или пойди к пчеле и познай, как она трудолюбива, какую почтенную заботу она проявляет: ее труды употребляют во здравие и цари и простолюдины; любима же она всеми и славна, хотя самою она слаба, но мудростью почтенна».
О блохе. Черненько, маленько, на всех садится, царя не боится.
Черненько, маленько, в платье вскочило, царя разбудило.
Маленькая барынька в полночь разбудила.
Вороная, да не кобыла, черная, а не медведь.
Шесть ног без копыт, рога есть, а не бык.
Маленький, удаленький — лосиный скок, звериный взгляд.
Пять братьев ловили, да не изловили; два брата словили да и убили.
Каренький жеребчик погладиться не дает.
Друг мой спит со мной, в трауре ходит, не знаю по ком.
Милый мой спит со мной, а погладиться не дает.
Черный скачет, черный пляшет, черной пятки не видать.
О слепне и оводе. Невеличка птичка — носок востер. Сидит на престоле, говорит со Христом: «Дал ты мне волю над царем, над королем, не дал ты мне воли над синим морем».
Народился зверь на марте на месяце, в соловую пятницу. От этого зверя никто не уйдет; не уйдет ни царь в Москве, ни король в Литве, ни красна девица в высоком терему.
Летит птица, не ест ни ржи, ни жита, а ест тура, да оленя, да расного деня.
Летит по-птичью, ревет по-бычью.
О таракане. Что над нами вверх ногами?
Бежит бык о шести ног; сам без копыт, ходит — не стучит.
Над нами вверх ногами медведь с рогами. Ходит — не страшится.
Нашего бычка дома не любят, на базаре не купят.
Через тридцать пять валов ходит птичка без крылов.
Дедушка ежок на печи дырку прожег.
О мухе. Черненький хохолок воткнулся в потолок.
Насилу околели, всему миру надоели.
Легко порхает, сама не знает. Кто взглянет, тот угадает.