– Ничего. И надо добавить: даже не хочу ничего думать. Пусть этим занимается Куруладзе.
– Куруладзе – дурак. Он до сих пор уверен, что никакого убийства не было, а просто-напросто групповая галлюцинация. И через пару дней братья Афонины появятся здесь. Как же, ждите! Тс-с!.. – тут Багрянородский проворно отступил в сторону и начал всматриваться в темный провал лестницы.
Послышались чьи-то легкие шаги. Так могла ступать только женщина. Сивере почему-то уже догадался, кто это.
6
Бледная брюнетка, так напоминающая мраморную статую, взошла на террасу. В красном облегающем платье она выглядела чрезвычайно эффектно. Даже вызывающе-соблазнительно, хотя строгие черты лица не располагали к фривольному общению. И вообще во всем ее облике было нечто пугающее, но одновременно и завораживающее, словно ледяное дыхание смерти.
– Извините, я думала, здесь никого нет, – негромко произнесла женщина, глядя прямо в глаза Сиверсу. И тот отчего-то поежился. Она прошла мимо них и остановилась на другом конце террасы.
– Анна Горенштейн, вдова, тридцать один год, – прошептал всезнающий Багрянородский. – Чрезвычайно богата, одинока и подвержена нервическим приступам. Помните, как она истерично кричала, когда Афонина вытолкнули из фуникулера? Приехала сюда лечить душевную скорбь, а тут…
Он не окончил фразу, поскольку брюнетка направилась к ним.
– Вы не могли бы оказать мне одну услугу? – обратилась она к Сиверсу. При этом щеки ее слегка порозовели. На Багрянородского она вообще не обращала никакого внимания, словно его тут и не было. Или это просто стояло одно из каменных изваяний.
– Я? – удивился историк. – Отчего же нет… Как же. Могу.
– Видите ли… – тут она замолчала, впервые с удивлением взглянув на Багрянородского: что это еще тут такое? Пауза стала затягиваться. Сиверсу пришлось слегка подтолкнуть настырного частного детектива в плечо.
– Ухожу-ухожу, – усмехнулся Багрянородский, подняв руки. – Не стреляйте в спину.
Когда он исчез, загадочная брюнетка промолвила:
– Затрудняюсь объяснить. Вопрос очень щекотливый. Словом, вы не могли бы провести со мной сегодняшнюю ночь?
Александр Юрьевич опешил, застыв с полуоткрытым ртом. Прошло несколько секунд, прежде чем он вновь обрел дар речи:
– Простите?
– Стоп, задний ход. Вы меня неправильно поняли. Речь не о сексе. Просто вы мне кажетесь здесь наиболее благородным и положительным человеком. А в номере у меня… какие-то непорядки. И я не знаю, к кому обратиться. Я боюсь, – добавила она тихо.
– Что за «непорядки»? – спросил Сивере. – Расскажите толком. Уж не привидения ли балуют?
– Может быть, – серьезно ответила Анна, не поддерживая его шутливый тон. – В прошлую ночь я видела человека, который проник в мой номер, хотя дверь была заперта. Как он там оказался, не знаю. Я зажмурилась, притворилась спящей, даже закрылась с головой одеялом. Кричать или позвать на помощь не могла от страха. Он вел себя очень тихо, но явно что-то искал. Слышалось какое-то шуршание, постукивание. Потом он исчез. Когда я проснулась…
– Минуточку! – перебил ее Сивере. – Значит, вы все-таки спали? Непонятно.
– Да, я уснула. Видите ли, в экстремальных ситуациях, когда грозит какая-нибудь опасность, меня всегда клонит в сон. Я попросту проваливаюсь в полное забвение. Так вот, когда я все-таки очнулась, – а это случилось уже под утро, – в келье, естественно, никого не было, но некоторые предметы оказались сдвинутыми. В том числе и мои личные вещи. Будто их трогали, рассматривали.
– Лица этого человека вы, конечно, не разглядели? – спросил Александр Юрьевич, поскольку брюнетка умолкла, молитвенно сложив руки на груди.
– В темноте-то? Нет, только силуэт.
– А вам не могло все это присниться?
– Нет, исключено. Вы мне не верите? – в голосе ее появились звенящие нотки. Она явно волновалась и не могла притворяться.
– Какие лекарства вы принимаете? – напрямую спросил Сивере.
– Немного «Реланиума». От нервов. Но таблетки не виноваты. И я уверена, что этот человек сегодняшней ночью придет снова.
– Почему?
– Вот.
Анна Горенштейн протянула руку, разжав пальцы. На ладони лежала золотая цепочка с медальоном.
– Я нашла это на полу, утром. Судя по всему, они принадлежат тому человеку. Возможно, цепочка оборвалась, но он не заметил. А теперь непременно явится за медальоном.
Александр Юрьевич принял от нее золотую вещицу, заметив, как подрагивают ее пальцы.