Однажды я прибыл туда на практическую конференцию и услышал, как участники, подолгу стоя возле ее картин, говорили: «Смотрите, здесь отчетливо видны несомненные нарушения в чувствительной сфере, прямо виден выброс в сознание, напор либидо, а вот здесь прорыв уже устранен» и т. п. Ясно, что в подобных вопросах с учетом всевозможных видов проективности видишь то, что хочешь увидеть. Высказывания профессиональных психиатров о пациентах зачастую говорят нам о первых больше, чем о вторых.
Что характерно, настоящие пациенты, не посвященные в диагнозы, которые психиатры поставили псевдопациентам, сразу что-то заподозрили. Из 118 пациентов, замечания которых были записаны, 35 давали понять: им известно, что происходит на самом деле. Как воскликнул один, «вы не сумасшедший. Вы журналист или профессор. И сейчас проверяете эту больницу». Ну конечно! А кто еще стал бы торчать в психиатрической больнице, делая подробные записи?
Каким образом патологическая система убеждений превратила нормальное поведение в ненормальное? «Поскольку пациент находится в больнице, значит, у него есть некие психологические нарушения, – объяснял Розенхан. – А если у него нарушения, значит, непрекращающаяся писанина просто обязана быть поведенческим проявлением этих нарушений, возможно, ряда примеров компульсивного поведения, которые иногда ассоциируются с шизофренией». Речь не только о написании заметок. Одного псевдопациента, который вышагивал туда-сюда по коридору, медсестра спросила: «Нервничаете, мистер Икс?» Тот ответил: «Нет, скучаю». Другой мнимый больной случайно услышал, как психиатр объяснял интернам, что очередь из пациентов, образовавшаяся тридцатью минутами ранее, перед обедом, «характерна для орально-восприимчивой природы синдрома». Нет, никто не принял во внимание тот факт, что пациенты просто изнывали от скуки и проголодались.
Если сила диагностического ярлыка настолько велика, что побуждает считать здоровых людей ненормальными, может ли она действовать в обратном направлении? Может ли невменяемое поведение быть названо вменяемым при других обстоятельствах? В следующем эксперименте, целью которого была проверка обратной силы диагностического убеждения, Розенхан связался с психиатрическим учреждением, сотрудники которого ранее прислали ему письмо с уверениями, что уж они-то ни за что не купились бы на подобную уловку. Розенхан сообщил, что в течение следующих трех месяцев пришлет в ту больницу одного или нескольких псевдопациентов, и предложил сотрудникам больницы вести записи, указывая каких пациентов они считают мнимыми. Влияние убеждения на истолкование данных при диагностике вновь было успешно продемонстрировано: из 193 пациентов, принятых в ту больницу, 41 был назван мнимым по крайней мере одним сотрудником больницы, и еще 42 оказались под подозрением. Но на самом деле в ту больницу не было прислано ни одного псевдопациента! «Очевидно, в условиях психиатрической больницы мы не в состоянии отличить нормального человека от ненормального, – заключал Розенхан. – Сама больница создает особую обстановку, в которой смысл поведения с легкостью может быть истолкован превратно».
Во что мы верим, то и видим. Теория формирует данные. Концепции определяют восприятие.
Во что мы верим, то и видим. Ярлык – это и есть поведение. Теория формирует данные. Концепции определяют восприятие. Верообусловленный реализм.
Познай сам разум, и познаешь человечество
После выписки из больницы предоставленный самому себе Чик Д’Арпино вернулся к работе и направился по пути к пониманию. С какой целью?
Прежде чем я умру, я хочу разобраться в способности человека верно отвечать на такие вопросы, как «Что я?», «Кто я?», «Есть ли где-то источник, которому известно, что мы здесь?» Думаю, у меня есть ответы на эти важные вопросы, которыми я хочу поделиться, пока я жив.
Откуда у тебя эти ответы?
Я получил их от источника.
Что это за источник?
Сам разум.
Не я первым задал Чику Д’Арпино эти вопросы. Когда он впервые обратился в Стэнфордский университет и предложил спонсировать конкурсы очерков по предлагаемым важным вопросам, у некоторых преподавателей возникли такие же вопросы, что и у меня. В письме, датированном 19 сентября 2002 года, Чик объясняет профессорам свои намерения следующим образом, и при этом предлагает нам драгоценную эпистемологическую крупицу: