Мой генерал "ответственно думал о выполнении приказа", успешно управлял колоннами при выдвижении по ночному городу, не заблудился. По существу именно он дал нетрезвому Ельцыну и его подельникам повод думать, что позволено все. Вплоть до применения против народа 125 милиметровых танковых пушек, боевых вертолетов, террористов-снайперов неизвесной национальной принадлежности и безответственных рядовых ВВ, "людей без башни".
Я не называю здесь имени своего сокурсника генерала, "о павших или хорошо или никак".
Но тогда, в 1993 году, генерал "даже не подозревал", что своими действиями помогает инициировать то, что сегодня называется "государственным и международным терроризмом". Более того, он не мог даже предположить того, что сам окажется жертвой террора. Через три года на инспекции в Осетии его машина будет обстреляна из засады, и он будет убит теми, кто почувствовал вкус к безнаказанному убийству на глазах у просвященного человечества, а его начальник в прощальной речи на Троекуровском кладбище даст клятву отомстить за смерть "боевого товарища".
Не думаю, что участие генерала в этом позорище был выбор, "убежденного сторонника демократии".
Прочих участников расстрела ВС, например, П. С. Грачева, других генералов и офицеров МО и МВД, судьба миловала. Правда не всех, кто-то даже испытал прелести общения с бандитами в 1995 году после неудачного штурма Грозного. Но именно они прямым образом способствовали выполнению замыслы преступного "военного переворота" и лично практиковали террор, как метод устрашения населения.
Могли бы они стать "народными героями"? Возможно, если бы даже "авторитетом вооруженной силы" заставили протрезвевшего к утру 4 октября Ельцына, его экстремистское окружение и осажденный Верховный Совет начать переговоры. (И цивилизованный народ это понял бы правильно)
Вот где "...забытые традиций военной службы, чести, долга и товарищества смогли бы принести самые неожиданные и богатые плоды".
Увы, традиции были отброшены. Высокие чины, в их числе и те что заседают сегодня в Думе, поступили совсем не так как должны были поступить "русские генералы". И они оказались не только по форме, но и по сути больше похожими на "латиноамериканских горилл", чем на российских офицеров.
Наверное, что-то повредилось в нашем государстве, и к несчастью не сегодня...
Мы подавали руку тем, кто не имел совести и чести...
Замечу, что советская военная, как и школа в целом, учили нас жить среди людей, а воевать с достоинством и честью в расчете на честностость противника. В перспективе вечного мира и всеобщего благоденствия это было от части правильно. Но действительно к несчастью эта школа не сумела воспитать в нас чувство опасности войны и ощущение того, что среди нас есть в людском обличье "волки алчные", те самые, которые сегодня сбилось в воровские шайки и "незаконные вооруженные формирования".
И сегодня "совковые (по мнению демократов) традиции" не срабатывают. И это правильно, потому что приходится жить в обществе все более похожем на волчью стаю, а воевать на самом деле все более - со "зверьем" и без "достаточной подготовки".
Думаю, на это трудно, что-либо возразить.
Но зададим себе вопрос: нужен ли был смертельно опасный жизненный и военный опыт в условиях страны почти абсолютно безопасной для жизни простых людей? Для абсолютно всех "простых и граждан" такой опыт может быть все же был бы лишним, но для офицеров Армии такие чувства опасности и ощущения угрозы были нужны и даже необходимы.
Однако, "программой подготовки" общества воспитание офицеров-защитников в таком духе не было предусмотрено.
Конечно можно услышать возражения: это ко мне отношения не имеет, я хороший... Весьма спорное и неосмотрительное утверждение... в отсутствии жизненного опыта, связанного с риском для жизни по идейным соображениям, а не по прихоти начальства или из соображений материального плана.
Однако неоспоримо то, что слабость Советской Армии и советского общества, проявилась через культуру и цивилизованность отношений, существовавших внутри армии и в самого народа. Было и своего рода "табу" на определенные темы. О заговоре против нации говорить было не принято, все буквально тряслись от слов национальное самосознание и геноцид, в то время как советский народ уже начал вымирать. Нецивилизованными считались любые проявления природной русской опасливости при существовании некой интернациональной идеи. (Опасливость нужно изживать, и для начала предлагаю читателям ознакомиться с приведенной в сноске статьей "Будет ли для России XXI век последним?"xi)
В Русской армии было долгом чести подать рапорт о переводе или отставке, если начальник каким либо образом даст понять, что не полностью доволен тобой. Но всякое искреннее проявление эмоциональности, волевой напряженности и дееспособности, умение дать отпор или подать рапорт считались патологией и проявлением психической неполноценности30.
Сам по себе любой конфликт и даже теоретическая дискуссия в армейской среде расценивались как отклонение от уставных правил.
Пусть это не покажется странным, но, опасаясь скандалов, мы подавали руку тем, кто не имел совести и чести...
Последствия такого воспитания мы имеем сегодня. "Непугливые люди простого звания постепенно оказались не в почете, их "стало до обидного мало".
***
У всякого народа, как и у отдельных его представителей, есть свои понятия о чести, о долге, о предназначении армии и ее задачах. Это обусловлено историей, собственным военным опытом народа, условиями организации обороны и возможностями государства, а так же морально-психологическим состоянием и социальным составом общества.
В качестве оценки современной ситуации и в оправдание заголовка приведу несколько осовремененное из цитированного выше Дж. Фуллера.
"Век незаурядных людей прошел, и вместо него наступил "век черни". Офицер - прямой потомок идеализированного рыцаря, образец для многих поколений вытеснен грубым, необразованным "профессионалом". Рыцарство уступило место изворотливости, и повсюду господствует своекорыстный кодократ (кодократия власть людей, владеющих некими тайными знаниями, - С.А.)
С исчезновением человека чести и принципов - как костяка правящего класса, политическая власть быстро перешла в руки демагогов, которые, играя на чувствах и невежестве масс, создали постоянный политический, военный и террористический психоз.
Вот почему в своей основе эта война, развязанная против народа, в такой же мере - слепой бунт против (русской, - С.А.) культуры, как и крестовй поход против мировой цивилизации.
Сегодня эта мятеж-война вылилась в форму стычки между индустриализованными, механизированными и компьютеризованными бандами, которые в погоне за экономической, территориальной и финансовой добычей затоптали духовные и нравственные ценности целого народа, хотя только эти ценности и могли бы придать цену разграбленному добру.
Для этих людей, называющих себя "демократами", политическая необходимость оправдывает любые средства"...
Они растопчут каждого, кто стоит на их пути и перешагнут через любые ценности ...
Можно ли надеяться, что наша военная, а вместе с ней и долгожданная русская элита имеют или будут иметь хотя бы каплю тех сокровенных знаний, которые так нужны России в ее борьбе?
Вопрос не праздный...
Глава восьмая. Сто лет между "странной войной" и "призрачным миром"
Ничто не ново под луной
Примером несколько иного рода, чем проблема СРЮ, является проблема Ичкерии. Она раздута средствами массовой информации до невероятных пределов, но следует согласиться с тем, что в начале нового тысячелетия, здесь мы, как и прежде, находимся между "странной войной" и "призрачным миром".
Немногие сегодня знают, что в истории нашей страны уже были в новое время примеры проведения "спецоперации" на территории Чеченской Республики. Недавно в стенах Российского государственного военного архива обнаружены уникальные документы, проливающие свет на малоизвестные страницы истории России, связанные с событиями на Северном Кавказе в 1925 и 1932 годах в точном соответствии со стратегией мятеж-войны и специальных операций по аналогии с карельской кампанией 1922 года.