тк -5,
отбр - 3, УР - 3
881,5
36,4
123,1
159,5
5,5
43-я армия 1-го Прибалтийского фронта (13.1 - 20.1. 45 г.)
сд - 13, отбр -1
79,0
0,2
1,27
1,46
0,2
Балтийский флот
0,4
1,7
2,1
0,03
ИТОГО
дивизий - 133,
корпусов - 8,
бригад - 10,
УР - 4
1669,1
126,5
458,3
584,8
5,7
Примечание: Обращает на себя внимание то, что в составе войск в очень похожих условиях в приведенных операциях было соответственно 20 и 9 танковых и механизированных корпусов, а потери убитыми на 100 тыс. численности войск соответственно составили - 0,046 и 0,075 тыс. человек. Это показывает насколько массирование сил и средств, танков в том числе, снижает потери и повышает эффективность применения войск.
Вывод из этого состоит в том, что танки, пушки и парашютисты, должно быть применены к месту, во время, с толком и по делу. Иначе, зачем они бестолковым политикам, а политики, в свою очередь - мертвым солдатам?
Очевидно так же и то, что не лишены смысла соображения П. Грачева об "упущенных возможностях" по взятию Грозного двумя парашютно-десантными полками 76 вдд (когда-то лучшим общевойсковым соединением в мире по подготовке, это признание американских экспертов 1985 года). Дело не только в пушках, танках и самолетах. Скорее дело в людях. И советские воины, как и советские военноначальники это неоднократно доказывали не только финнам и немцам в Европе, но и американцам в Азии.
Логика этих, возможно, спорных суждений вполне применима не только для СА, но и для РККА, Вермахта и к финской армии образца 1939-1940 года.
Существуют весьма эффективные способы "приблизить боевую подготовку к боевой обстановке". Например, в японской армии всем было известно, что на 1000 холостых боеприпасов в ходе тактических учений выдается один боевой патрон, а в Советской армии существовало правило, что если учение закончилось без происшествий, то подразделение к всеобщей радости уже заслуживает оценки "удовлетворительно". Отсюда родилась своеобразная формула - на учения собирались, но не выезжали - оценка "удовлетворительно", из парка выезжали оценка "хорошо", в цель стреляли, но не попали - оценка "отлично". Это называется ужасы мирной жизни.
Увы, это не анекдот, а традиционная повседневность для современной российской армии.
Не стоит заблуждаться, примерно такое же состояние подготовки войск у наших вероятных противников, и примерно та же "иерархия в системе приоритетов подготовки". Идеализировать американских "профи" и судить о их подвигах по пропагандистским фильмам не стоит. Подготовка немецкого солдата тоже далека от идеала, тем более не стоит говорить о подготовке голландцев, бельгийцев и прочих националов из состава войск НАТО.
Любопытно то, что разработанная американскими программистами стратегическая игра более высокого уровня, чем известный "Panzergeneral II" при моделировании советско-финской войны 1939 года неизменно давала ответ, что "прорвать линию Маннергейма невозможно", а достичь, сколько либо удовлетворительных результатов в операциях на других направлениях "чрезвычайно проблематично". Потери объективно превышают все допустимые нормы. Программируют люди, что заложили, то и получили. Но это по американским понятиям "не возможно", а советская армия свою задачу выполнила при сравнительно низких потерях и зимой и летом, под управлением не гениев военной мысли, потомственных дворян и баронов, а "малограмотных сталинских генералов", по большей части "академиев не кончавших".
"Кинжал хорош и к лицу тому, кто умеет им владеть".
Сегодня таких в высших эшелонах российской власти не много.
Потому и кинжал заржавел, весь в зазубринах.
Правда, слов и поучений много, именно от тех, кого представить себе в окопе просто невозможно. Потому пацифизм, разъедающий душу воюющего с бандитами народа, дошел до предела. Потому имеем большие потери, массовый героизм и дезертирство одновременно там, где их не должно быть.
Не готов наш народ к победам, он уже запрограммирован на поражение35.
Впрочем, не все так плохо.
Советская военная, как и "советская школа в целом", учила жить среди людей, а воевать с достоинством и честью в расчете на честность противника. Но к несчастью эта школа не сумела воспитать в нас чувство опасности и ощущение, что в и людском обличье есть волки. Сегодня "совковые традиции" не срабатывают, потому что жить приходится в обществе все более похожем на стаю, а воевать с чеченским "зверьем" и разного рода собственным сбродом, которое сбилось в вооруженные шайки и "незаконные вооруженные формирования". А собственно нужен был такой жизненный и военный опыт в условиях абсолютно безопасной для жизни простых граждан страны?
Для "простых граждан", может быть и нет. Но для офицеров Армии такие чувства и ощущения были нужны на уровне национальной безопасности. "Программой подготовки" их воспитание в таком духе не было предусмотрено.
Слабость подготовки офицеров проявлялась в культуре и цивилизованности отношений в самой нации. О заговоре против народа говорить было не принято. Все тряслись от слов национальное самосознание в то время как народ уже начал вымирать. Нецивилизованными стали считать любые проявления природной опасливости. Существовали своего рода "табу на определенные темы. Всякое искреннее проявление эмоциональности, волевой напряженности и дееспособности, умение дать отпор считались проявлением психической неполноценности и патологии. Сам по себе любой конфликт и даже теоретическая дискуссия расценивались как отклонение от уставных правил. Пусть это не покажется странным, но, боясь скандалов, мы подавали руку тем, кто не имел чести...
Последствия такого воспитания мы имеем сегодня36.
Неоднократно наблюдая за иностранными делегациями, составил себе определенное мнение о "типажах наших вероятных противников". Однажды довелось участвовать в российско-американском семинаре, а затем общаться с американскими офицерами в неофициальной обстановке. Им не откажешь в знании предмета и в здравомыслии. В то время как наши соглашались с явно глупыми мнениями и предложениями, помощник министра обороны США по подготовке кадров, заявил, что "американский опыт организации службы по контракту на российской почве следует употреблять весьма осмотрительно". Наши современные реформаторы "всегда готовы" выполнить любое начальственное указание, "обоснованное мировым опытом и рекомендациями" иноземных советников. Своего мнения наш генералитет, как правило, не имеет, инициативы не проявляет. Более того, стремится ее подавить даже в области исследований, где, казалось бы, начальственное мнение должно играть второстепенную роль.
Так при разработке направлений реформирования ВС, начиная с 1992 года, все было подчинено принципу "чего изволите". Именно по этому оценка проводилась в статике, а динамизма в прогнозах не было вовсе. Появление компьютеров усугубило ситуацию. Исследователи перестали мыслить. Математика и математические методы разработки вариантов заменили мыслительные процессы. Формализация на основе математических расчетов стала главным. Между тем, никто не опроверг известного: "от живого созерцания к абстрактному мышлению, а от него к практике"37.
Примеров подобной формализации процесса познания тьма. Чего стоит появление "новой хронологии" истории и даже специальной теории относительности, продукции сионизированных институтов.
Поэтому и "концепций военного строительства" в последние 10 лет было разработано не менее десятка с перспективой развития ВС по необходимости, не более чем на 2-3 года, а все математически точные модели состава и применения ВС полетели в корзину. Но под разработку откровенной ереси выделяются средства, выплачиваются премии, создаются должности и приобретается популярность. Кто позвольте спросить заполняет эти бессмысленные и вредные институты?
Такое состояние науки не удивляет. Но соответствует ли оно существу "идеократического государства - России"?
При общении с преподавателями и курсантами военных школ из США, Франции Италии, Бельгии, бросается в глаза прагматизм, расчетливость и умение жить (естественно по законам потребительского общества) и, как ни странно, исключительная наивность и беспомощность в пустяковых житейских ситуациях. В подготовке явно преобладал гуманитарный уклон, слабость практической подготовки, отсутствие элементарных навыков солдата и полевой жизни. Поэтому не могут удивлять результаты моделирования советско-финского конфликта.