В основе стратегии США и фундаментом военной мощи США останутся: хорошо подготовленный личный состав; боеготовые вооруженные силы; организация, доктрина и технологии, превосходящие возможности противника.
Предметом особой озабоченности является возрастание угрозы ракетного удара по территории Соединенных Штатов с использованием баллистических ракет. Угроза ракетного нападения, которая раньше считалась маловероятной, многократно возрастает по мере того, как страны, подобные КНДР и Ирану, продолжают разработку и экспорт баллистических ракет большой дальности. Более того, реальной, хотя и менее вероятной, остается возможность случайного или непреднамеренного ракетного пуска с территории России или Китая.
Руководство МО США считает, что "в настоящее время у Соединенных Штатов нет глобального соперника и вряд ли он появится, по крайней мере, до 2015 года. Однако существует вероятность того, что после 2015 года на международной арене может появиться региональная сверхдержава или даже соперник глобального масштаба. Китай и Россия по их потенциалам, видимо, могут стать наиболее вероятными такими соперниками, хотя будущее этих стран представляется весьма неопределенным. Россия может в предстоящие годы восстановить способность "проецировать" свои значительные наступательные военные возможности по периферии государственных границ, однако это потребует проведения крупных подготовительных мероприятий, которые не пройдут незамеченными для Соединенных Штатов".
В тоже время отмечается, что "в то время как Россия продолжает сохранять крупный арсенал стратегических и тактических ядерных средств, ее обычные военные возможности как с точки зрения "проецирования" силы, так и боеспособности существенно ослаблены".
Утверждение о том, что "у США в настоящее время глобальных противников нет" не вызывает сомнения как и то, что военное командование США рассматривает Россию в качестве вероятного противника в случае восстановления ее экономического и военного потенциала.
Военные стратеги США рассчитывают на создание подавляющего превосходства одновременно на двух ТВД.
Для этого процесс реорганизации планируется "начать с создания соединений переходного типа, но с характеристиками нового типа, в пределах доступных и появляющихся технологий. Считается, что внедрение новых технологий будет важным моментом для выполнения задач реформирования сухопутных войск, которое будет осуществляться по двум главным направлениям:
внедрение информационных возможностей в существующие системы тяжелого вооружения, таких как танк М-1 "Абрамс", боевая машина пехоты М-2 "Брэдли" и вертолет "Апач";
проведение мероприятий по усилению живучести и огневой мощи соединений легкого типа.
Эти направления работы "обеспечат повышение боевой готовности на оперативном и тактическом уровнях, возможностей к длительному ведению боевых действий, а также увеличение огневой мощи, живучести и способности к быстрому развертыванию войсковых формирований".
Первым соединением по освоению боевых возможностей сил XXI века будет 4 механизированная дивизия. Уже в 2001 году планируются ее учения для выявления боевых возможностей полностью автоматизированной дивизии с новой системой вооружения, созданной на основе цифровых технологий. При этом считается, что "дивизия будет иметь на 25% меньше боевых систем, но обладать большей огневой мощью за счет синхронного, точного ведения огня и одновременного маневра и благодаря возможности получать значительно более полную информацию о противнике. За счет сокращения количества боевых систем и повышения эффективности сил поддержки численность такого соединения сократится до 3000 чел. (сейчас штатная численность "тяжелой дивизии" около 16 тыс. человек, А.С.).
Как видим ничего сверх естественного в силах общего назначения ВС США не происходит. Но, по мнению специалистов МО США, при значительном повышении возможностей "новых автоматизированных дивизий" повышение боевого потенциала и степени его реализации позволит сократить численность боевых средств и личного состава соответственно на 25 и 80%.
Похоже, что "ведение войны на двух ТВД одновременно, создание супер качественных соединений сухопутных войск, так же как оснащение ВМС 250 тыс. высокоточных ракет большой дальности это американский блеф и фантазии российских исследователей.
Однако при американских ресурсах и желании обеспечить превосходство над любым "потенциальным противником эти идеи могут приобрести вполне реальные очертания уже к 2012-2015 году.
В середине января 2001 года новый Госсекретарь США, "герой Иракской войны", генерал К.Пауэл заявил: "Россия должна забыть, что у нее есть какие то интересы в других республиках бывшего Союза. Мы не позволим России вмешиваться в дела бывших республик бывшего СССР. Восстановление России не входит в планы правительства США". Далее Пауэл отметил, что деньги России будут выделяться только в трех случаях: на уничтожение стратегических ракет СС-18 и СС-20; на строительство хранилищ радиоактивных отходов; для поддержки друзей США на Северном Кавказе.
Он так же добавил, что "...проблема ПРО - это наше внутреннее дело. Мы будем развивать систему НПРО, не взирая ни на какие внешние обстоятельства, поскольку она обеспечивает безопасность не только США, но и всего западного мира".
В интервью представителям прессы К. Пауэл3 обмолвился, что весь бюджет России, в том числе ВС, - это "расходы за один год нью-йоркских наркоманов".
Военные эксперты США характеризуют ситуацию следующим образом: "современные военные возможности США отвечают критериям Пентагона по "ведению двух войн", то есть ВС США способны в настоящее время одновременно вести две победоносные войны на двух ТВД". Делается вывод: для администрации республиканца Д.Буша будет характерна ставка на военно-силовой фактор в обеспечении национальных интересов США, в отличие от политики "демократов" на глобализацию и "гуманитарную интервенцию".
Считается, что в отношении РФ республиканцы будут исходить из прагматических соображений военно-политического характера, с приоритетным условием поведение Москвы на международной арене, а не решения гуманитарных проблем внутреннего развития России. В этом смысле политика республиканцев в отношении РФ будет более предсказуема и прагматична.
Попробуем разобраться и ответить на вопрос, что может противопоставить Россия военной опасности в будущем и столкновению с более сильным противником.
Прежде всего, имеется в виду период, когда Северо-Атлантический альянс накопит высокоточные средства в количестве, необходимом для ведения масштабной войны, а Китай обретет возможность решения территориальных проблем с позиции силы и уверенность в достижении целей военными средствами.
Стратегический фон: прогнозы и предположения
Не вызывает особого сомнения то, что характер войны в в среднесрочной перспективе зависит не столько от доли качественных вооружений, сколько от количества наиболее массовых вооружений в боевом составе войск на момент начала войны. Для ведения локальной войны действительно имеют значение уже присутствующие, хотя и в незначительных количествах, серийные образцы ВТО. Но будет ли их достаточно много, что бы существенно изменить характер большой войны, если ее продолжительность и содержание операций будет определяется темпом "дрейфа" боевого состава ВС к более "примитивным" массовым вооружениям конца прошлого столетия и соответствующим способам ведения боевых действий?
Если к 2015 году на Западе действительно произойдет накопление качественно-новых вооружений, то это позволит НАТО вести более или менее длительные военные действия в масштабах сопоставимых с "региональной войной". И не случайно в военных кругах США идут дебаты о правильности стратегических установок на ведение двух войн одновременно. Американцы понимают, что полное перевооружение на качественно иные, чем сегодня средства.