Для России стратегическая ситуация представляется в корне иной. Исторически и географически прилегающее пространство России может быть представлено в виде двух театров войны (Европейского и Дальневосточного) и нескольких стратегических операционных направлений (ТВД): Южного, Северо-Европейского и Центрально-Азиатского. Последний в перспективе может приобрести статус самостоятельного театра войны. Всего насчитывается более 20 операционных и 60 тактически важных отдельных направлений, емкостью на одну-две общевойсковые дивизии. Весьма важным для стратегии является внутренний регион, включающий Поволжье, Урал и Западную Сибирь.
Россия военно-морская держава и ее морская стратегия базируется на действиях ее флота не только на нескольких морских, но и океанских ТВД.
Но очевидно и то, что в послевоенные годы естественным образом сформировалось несколько стратегических воздушно-космических направлений.
Таким образом, нет сомнения в том, что отдельные регионы собственно территории России по значимости, экономическому и мобилизационному потенциалу, степени доступности далеко не равнозначны. Существенные и весьма неприятные для России подвижки в "оперативной конфигурации стратегического пространства" произошли с распадом СССР.
Военно-стратегическая ситуация в мире, расклад сил в блоках, отсутствие дееспособных союзников, беспрецедентная собственная территория, особенности распределения населения и производственных мощностей, а так же сравнительно невысокий удельный оборонный ресурс России (Таблица 3.1) определяли и определяют особенности стратегии обороны и строительства ВС РФ.
В недалеком прошлом военная стратегия СССР (России) базировалась на сдерживании глобальной агрессии ядерными силами при готовности сил общего назначения к отражению полномасштабной агрессии на любом направлении одновременно.
Сегодня ситуация коренным образом изменилась: при наличии ядерного оружия, ВС РФ не в состоянии решить проблемы отражения агрессии силами общего назначения в локальной войне даже на одном из сухопутных ТВД, тем более выполнить задачи отражения массированного применения средств воздушно-космического нападения США при поддержке других стран НАТО в форме стратегической операции.
Следует иметь в виду, что в настоящее время проблема инвестиций в новую технику для "большой армии" военного времени, как и определение механизма ее развертывания на основе приемлемых для экономики ВС мирного времени, имеет первостепенное значение.
Такое положение будет сохраняться еще некоторое время, но вопрос, какой должна быть армия военного времени, к чему она должна быть готова в рамках современных оценок и прогнозов, однозначного ответа пока не имеет, а его обсуждение превращается в схоластический спор о необходимости иметь дорогостоящий механизма вооруженной защиты России.
Не будет преувеличением сказать, в современной России повторения положительного советского опыта строительства РККА не предвидится по одной причине - нас ожидает период экономической депрессии в 10-12 лет, при относительно длительном периоде восстановления. Кроме того, нет достойных оценок, динамичного прогноза и самое главное - управления военными реформами, на основе однажды принятого и вполне обоснованного решения на развитие ВС, соответствующего политическим целям государства.
О формализме и творчестве в исследовании
Рассматривая проблему Вооруженных сил в целом, нельзя не отметить, что она носит познавательный, исследовательский, одновременно практический характер. Действительно, в современных условиях практика не умеет, а наука в отсутствии новых данных не знает способов разрешения проблемы.
Очевидно, что процесс познания должен носить не формальный, творческий характер поиска безошибочных и наилучших решений. В буквальном смысле требуется дать четкое формальное определение, какой процесс, план, систему управления, стратегию считать наилучшим. То есть, как правило, требуется дать формализованный ответ в рамках определенных численных показателей критерия оптимальности16. Считается, что без этого невозможно использовать математические методы и модели.
Более того, несколько утрируя, можно с полным правом, сказать так: если в военно-прикладной области требуется найти наилучшее решение, и если удалось правильно найти (описать, сконструировать) формальный критерий оптимальности, то можно считать, что дело наполовину сделано.
Действительно, для поиска решения можно применять всю мощь математических методов. Именно для этого в конечном счете организуется любое исследование. Рано или поздно требуемое решение и критерий его оптимальности будут найдены.
Но выделение формального критерия (объективно правильного, адекватно отражающего сущность данного объекта исследования) - это большая удача на уровне открытия. Можно ли рассчитывать на открытие? В ответе на этот вопрос заключается суть вечной борьбы формализма и творчества.
Применительно к процессу оптимизации ВС суть дела заключается не только в научном познании объекта или процесса реформирования, но и в творческом подходе к решению гносеологической, познавательной и практической для ГШ ВС задачи.
Рассматривая процесс реформирования ВС, стоит иметь в виду, по крайней мере, два основных критерия: минимум стоимости содержания Армии при заданном качестве (например, обеспечения заданного уровня вероятности "отражения любой агрессии") или возможный максимум качества ВС при заданной минимальной стоимости.
Имея в виду реформы, часто общие рассуждения (при оснащении их онаученными данными) сводятся к обоснованию "принудительного сокращения ВС при минимизации госзатрат", но при этом политическим руководством сохраняется (по тем или иным причинам) необоснованная "максимизация" задач в военной области. В этом случае процесс реформирования заходит в тупик17.
Военное руководство, в силу дисциплинированности, доведенной до абсурда, как правило, соглашается с этим и пытается "изыскать внутренние ресурсы", что приводит к противоположным от ожидаемых результатам. Именно это мы видим сегодня в РФ (советую читателям обратиться к статье А.К Дмитриева "Эти колхозы остались", ознакомление с которой будет полезным для понимания ситуации в военной наукеvii).
Принудительность противоречит творчеству, а необоснованность выбора приоритетов как раз и есть одна (и может быть самая главная субъективная) причина отсутствия видимых успехов в военной реформе.
Свидетельство этому бесплодные дебаты о пользе и необходимости последовательного, а по сути разрушительного "объединения-разъединения" видов, родов войск, а также сомнительная оптимизация-перестройка органов стратегического управления (например ГК СВ или ЦОВУ).
Конечно, не везде, где требуется найти (или выбрать) наилучшее решение, имеется критерий оптимальности. И более всего это характерно для ВС и военных операций, которые настолько сложны для исследования, что поддаются описанию только с помощью логических, или формально-логических критериев.
Очевидно, что ни один человек не имеет права "узурпировать новое представление об оптимальности". Иначе он перестает быть творцом сам и лишает этой возможности своих подчиненных, которым становится неинтересно работать, их охватывает массовая апатия18. Это не потому, что нет или есть только плохие профессионалы, а потому что их мнение, как специалистов, "не заслуживает внимания", а знания и умения остаются невостребованными.
Такие "авторитарные специалисты", тем более, "узурпатор единственно верного мнения", мешают делу. Их своеобразные представления о процессе исследования и ощибочные критерии оптимальности начинают доминировать в работе и делает ненужными в принципе какие либо научные знания.
Авторитарные "знания" ведут к формированию поверхностных результатов и решений, которые легко укладываются в систему машинной обработки и получения угодных для начальников "мнений". Компьютер как бы заменяет человека, а процесс исследования часто сводится к простой компиляции чужих мыслей, набору огромного массива ненужных данных и в конечном счете к манипуляциям и подтасовкам мнений.