откуда исходит опасность войны, ее возможные масштабы и задачи в сфере обороны как минимум до 2025 года;
потребности войск в ВВТ существующих типов для отражения внешней агрессии в наиболее реалистическом варианте эскалации боевых действий от локальных до стратегических масштабов на период до 2015 года;
оптимальный состава штатного вооружения ВС в исходном составе, характер, способы содержания мобилизационной базы и объем госрезерва ВВТ и МТС;
объем текущего производства вооружений ВПК, комплектующих и материальных средств военного назначения в гражданском производстве и порядок их восстановления до необходимого уровня, исходя из современного состояния ВС и задач поддержания их в боеготовности до 2005 года;
направленность и характер изменений собственно ВС до 2025 года, с учетом подготовки всех условий для проведения военной реформы в полном объеме и возможностей перевооружения;
источники и реальный объем финансирования ВС с определением контрольных показателей по этапам и с учетом трансформации состава войск.
Определение "концептуальных позиций" должно учитывать проявление "новых военных и экономических технологий", выходящих за рамки привычных представлений военного искусства и цивилизованных межгосударственных отношений. По существу в последнее время отмечается террор против населения как способ достижения стратегических целей в необъявленной войне против государства. Пример: война США с союзниками против Ирака, события на Балканах 1987-1999 года, "странная война" на Сев.-Кавказе лета и осени 1999 г. Общее во всех упомянутых военных конфликтах - попытка одной из сторон навязать свою волю при весьма специфических способах применения средств массового воздействия на население с целью дестабилизации обстановки, в том числе террором.
Формирование качественно-нового облика ВС
Нет сомнения в том, что трансформация существующего состава и разработка уточненной стратегии применения ВС является ключевой проблемой для Генерального штаба ВС и МО РФ. Однако, судя по публикациям последнего времени ожидать быстрого решения этой проблемы, даже теоретически вряд ли следует.
В отсутствии долгосрочного планирования, за многолетними спорами о видовой структуре, о целесообразности создания "стратегических сил сдерживания" и пользе внедрения добровольной системе комплектования прослеживается борьба двух направлений развития ВС России66. Вместе с тем, на фоне обозначившихся взаимопротивоположных по сути явлений - сокращения численности ВС и стратегического (мобилизационного) развертывания группировок СОН, невозможно ожидать сколько либо удовлетворительного разрешения конфликта начальственных мнений до 2005 года, как в рамках правительственной Концепции, так и на основе консервации современного состояния.
В связи с этим было бы уместным обратить внимание на предопределенность их перехода в новое качественное состояние ВС XXI века примерно в следующей последовательности:
от исходного состояния войск, построенных на принципах всеобщей мобилизации и стратегического сдерживания;
через промежуточный состав с несколько видоизмененной стратегией применения ядерных средств, при значительном сокращении базы мобилизационного развертывания:
к перспективному для действительного реформирования варианту, с преобладанием боеготовых соединений нового типа и высокоточного оружия при минимальной базе мобилизационного развертывания.
Вполне очевидно то, что одновременно с преобразованием состава будет необходимо существенно изменить системы управления, обеспечения и комплектования ВС, а также накопления качественного мобилизационного резерва.
Можно ли рассчитывать на завершение реформы ВС как это предусматривается Концепцией к 2005 году?
Чуда не произойдет. И нет сомнения в том, что преобразования в ВС до 2012-2015 года будут осуществляться, как и прежде, по необходимости, при минимуме средств, но с учетом состояния наличного вооружения, а также удовлетворения минимальных требований войск по перевооружению и накоплению мобилизационного резерва.
Так изложенный вариант трансформации ВС в части создания системы командований и перспектива развития структуры общевойсковых соединений и частей СВ (Приложение 5.2.). Перевод СВ, а вместе с ними всей системы стратегического управления на новую схему позволит сделать два шага вперед и получить организационные преимущества при минимуме ресурсов над армией США, которая уже на пути к существенному повышению возможностей в связи с переходом к "бригадной концепции".
Однако это представляется всего лишь идеальной схемой67.
Исключительно для обеспечения безопасности новой России в формировании военно-технической политики и стратегии уже сегодня необходимо ориентироваться на совершенно новое вооружение середины 21 столетия. Его характеристики и способы применения отчетливо проявились в конфликте на Балканах, который оказался беспрецедентным полигоном для испытания новейших боевых средств и способов вооруженной борьбы будущего. Не зависимо от принятой "схемы", реформирование ВС может быть начато не ранее, чем будут созданы условия для их оснащения качественно новым вооружением 5-6 поколения с повышенными в 3-4 раза боевыми возможностями.
И нет сомнения в том, что современное состояние экономики и Армии не дает оснований для оптимистического прогноза. В то время как операция НАТО на Балканах явно указывает на апробацию военных технологий первой четверти грядущего столетия. Более того является натурным моделированием стратегической операции против ослабленной до предела России.
Вопрос лишь только в одном - сумеем ли мы нашу временную геостратегическую слабость обратить в будущем в наше преимущество путем своевременного пересмотра военно-технической политики и стратегии применения видов ВС сегодня.
* * *
Действительность превосходит самые фантастические прогнозы и ожидания. Допущенные в мирное время стратегические ошибки будет невозможно исправить в ходе войны. Без сомнения характер будущих войн будет резко отличаться от привычных оценок недалекого прошлого. Уповая на "миротворчество и партнерство ради мира" по сомнительному праву слабого, не следует забывать старых истин: всегда существует соблазн решить проблемы с позиций силы, как и то, что слабость порождает только агрессию.
В связи с этим недурно вспомнить не только И. Мольтке, но и другого военного теоретика К. Клаузевица, его соотечественника: "Россия может быть побеждена только собственной слабостью и внутренними раздорами. Добиться этих слабых мест можно лишь путем потрясений, которые проникли бы до самого сердца страны"68.
Могут ли изменить ситуацию так называемые сильные ходы, политические маневры и тем более неожиданные (по большей части спародические) действия российской власти?
Сомнительно, поскольку сегодня в цене только реальная сила, экономическая мощь и беспринципность по отношению к слабым. Ни первого, ни второго Россия не имеет, а мирные инициативы первого Президента РФ, как принцип его непредсказуемой деятельности, являются лишь ширмой для осуществления политики Запада по праву сильного.
При такой политике через пять лет, разоренная Россия лишится не только "виртуальных", но и "неизменных союзников". В отсутствии современной Армии, средств и каких бы то ни было "убеждений", при наличии 200 партий, России вряд ли следует рассчитывать на самостоятельную российскую политику.
Как известно, поверженного льва готов лягнуть любой осел, и кто поручится, что сценарий с "битьем горшков" на Балканах в глобальном масштабе не будет разыгран в самой России, ослабленной до предела?
Кто даст гарантию, что нечто подобное, возможно без бомбежек, не случится, например, с Белоруссией, с непризнанной Приднестровской республикой, с Абхазией? Да мало ли где еще, за пределами территории НАТО и США. Для слабейшего, в данном случае и России тоже, стратегические последствия "миротворческих операций НАТО" могут быть совершенно одинаковыми по результатам - полный разгром и потеря суверенитета над территорией.
Г. Харт прав: "Америка победит", поскольку ее политики и президенты, лишенные партийных пристрастий, обслуживают только американские интересы, исходя из принципов "Рим превыше всего", "Карфаген должен быть разрушен" и вечного - "Si vis pacet, para bellum".