При этом становится весьма вероятной перспектива полного "самоопределения" утративших связи с Россией удаленных территорий ДВ и последующая их интеграция в экономику АТР на правах как минимум субрегиона в составе РФ, как максимум относительно самостоятельного государственного образования под международным управлением.
В условиях процветающего эгоизма и близости мировых центров экономики всякие попытки российского Центра сегодня встроиться в экономику АТР через усиление международных связей "субъектов Федерации", являются одним из факторов развития сепаратистских тенденций на Дальнем Востоке. В свою очередь это может стать причиной внутри российский конфликт, основой которого может стать местная политика обособления Забайкалья и Дальнего Востока от Российской федерации.
Такой общий вывод без сомнения можно сделать не только для Дальневосточного региона, но, с еще большей долей вероятности для России в целом с ее обширными и необжитыми территориями.
Нет сомнения в том, что дальнейшее ослабление общего потенциала и влияния России на Дальнем Востоке может стать главным фактором, дестабилизирующим обстановку в регионе, поскольку давно известно - "агрессию порождает только слабость".
Такое развитие ситуации мало кем всерьез рассматривается как возможный сценарий развития ВПО и проявление прямой военной угрозы России.
Однако именно здесь, действительно, уместно сравнение современной обстановки на Дальнем Востоке с ситуацией в первой четверти 20 столетия. Имеется в виду повторение событий 1904-1905 гг. с подписанием "Портсмутского договора", и создание "буферной республики" в период ослабления России в 1917-1920 гг.
Расстановка сил в АТР
Если допустить гипотетическую возможность конфликта исключительно с точки зрения собственных интересов потенциальных участников военного конфликта на ДВ, то не может показаться фантастическим создание антироссийской коалиции государств АТР. Тем более, - с учетом процесса формирования новых региональных центров силы и логики развития политической ситуации в России. Нет ничего удивительного в том, что практически все страны северо-восточной части АТР будут заинтересованы в создании на время "многостороннего альянса" с антироссийской направленностью.
В этих условиях распределение ролей и цели участников конфликта может быть следующим.
США, не допуская прямой конфронтации с Россией (по крайней мере, в течение ближайшего десятилетия) безусловно, будут стремиться сохранить и усилить свое доминирующее влияние в регионе. Главными задачами США в регионе будет: обеспечение безопасности океанских коммуникаций, возможно осуществление морской блокады российского Дальнего Востока и ВМБ, а при необходимости прямое вмешательство вооруженными силами на стороне Японии (в поддержку ее территориальных требований), Республики Корея в военном конфликте с КНДР, или Тайваня в случае прямой агрессии КНР. Военно-политический курс США и впредь будет базироваться на экономической мощи и военной силе. Для этого есть все основания, в частности присутствие 90 тысячной группировки сухопутных войск и Тихоокеанского флота численностью 280 тыс. человек, в том числе около 95 тыс. корпус морской пехоты. Всего около четырех дивизий, в том числе двух дивизий морской пехоты, 970 боевых самолетов и более ста двадцати боевых кораблей различных классов.
Присутствие группировки ВС США в Японии и на Корейском полуострове, а так же американская политика в регионе по существу диктует условия участия прочих стран АТР в многостороннем конфликте с Россией. В любом случае для РФ не остается альтернативы сохранению потенциала сдерживания США. Одновременно с этим, представляется важным развитие двухсторонних российско-американских связей и создание противовеса Соединенным штатам за счет Китая, а возможно и Японии, с ее "стихийным антиамериканизмом образца 1945 года".
В Японии разрешение "проблемы северных территорий" рассматривается как основа позитивного развития отношений с Россией в плане заключения мирного договора. Вместе с тем, есть все основания утверждать, что существующее неопределенное положение в отношениях с РФ вполне устраивает Японию, как потенциального участника возможного военного конфликта. Очевидно, что в ходе военного конфликта без особых хлопот на море и на континенте, в расчете на заключение нового "Портсмутского договора" на многосторонней основе, Япония может получить гораздо больше чем "четыре острова Курильской гряды", обещанные Ельцыным. Представляется, что это будет не только Сахалин, но и вся "островная зона". Ее аннексия и удержание будет вполне в духе развития ситуации и по силам трем-четырем японским "оккупационным" дивизиям, переброшенным американцами с Хоккайдо.
Таким образом, для России главной угрозой является ее собственная "цивилизованная европейская политика", безосновательно перенесенная в Азию, умиротворение Японии за счет России или ее прямое вовлечение в российско-американский или российско-китайский конфликт в антироссийском союзе.
В Китае, с точки зрения долгосрочной перспективы продолжают относить Россию вместе с США к потенциальным противникам. Давняя проблема Тайваня для КНР в известной мере имеет только проблему престижа. По крайней мере, в ближайшие десять лет для Китая принципиальное значение будет иметь налаживание взаимовыгодных и чисто прагматических военно-экономических связей с Россией, в том числе проникновением на ее территорию проверенными методами "тихой экспансии". Целью долгосрочной политики Китая - несомненно, будет полная китаизация российского Дальнего Востока.
Не секрет, что только в Приморье и Забайкалье в зависимости от сезона численность временно проживающего китайского населения колеблется от 600 тысяч до 2,5 миллионов. При этом уже сегодня проникновение "китайских конкистадоров" в глубину российской территории превышает 250-300 км, а численность "китайских общин" в местах компактного проживания на территории РФ не опускается ниже 3-5 тысяч, а в некоторых районах превышает численность русского населения. Это в то время как общая численность русского населения Дальнего Востока (Приморский и Хабаровский край, Амурская область) и Забайкалья (Читинская область, Республика Бурятия) едва превышает 6 миллионов, а в приграничных провинциях КНР на глубину 600-800 км китайское население составляет 150-200 миллионов человек.
Используя ситуацию в России, Китай предпринимает усилия, чтобы избежать прямой конфронтации, и одновременно, - обеспечить прогрессирующее развитие экономики. В том числе, китайское руководство предпринимает меры "неофициального характера" по приобретению военного оборудования, технической документации и программного обеспечения. Для работ в интересах КНР к "сотрудничеству" усиленно привлекаются российские специалисты и местная администрация для.
КНР имеет самую большую армию в мире и наиболее сильную в АТР. Численность ВС составляет 3,7 млн. человек, в том числе Армии и Флота - 2,6 миллиона. На оснащении НОАК содержится более 10 тыс. танков, около 29 тыс. орудий ПА и минометов, 5 тысяч боевых самолетов и 215 боевых кораблей. Военные расходы Китая стабильно держатся на уровне 3-3,5% (около 11-12 миллиардов долларов). Не секрет, что подготовка НОАК и военная доктрина сохраняют антироссийскую направленность. При стремлении интегрироваться в мировую экономику, китайское руководство не склонно в принципе рассматривать РФ в качестве союзника, а политика КНР не исключает искуственного создания условий для обострения отношений между Россией и США. В то же время Соединенные штаты рассматриваются в Китае как источник гегемонизма опасного для КНР и перспективный источник инвестиций. Китай не заинтересован в обострении отношений с США.