Примеров в предложенных вами документах предостаточно.
Впрочем, бог с ним. Мухин обвинит в излишней пристрастности к уважаемым людям.
Но что за формы общения с подчиненными применены здесь: устные указания, директивы штаба, приказы штаба или все же командующего ОВО?
Пусть будут ПРИКАЗЫ.
Однако я думаю, что это неудачное воспроизведение штабом еще менее удачных устных указаний КВО с получением устного распоряжения НГШ, туманного по сути, со ссылками на директиву о приведении войск в полную боевую готовность (пресловутый красный пакет"). И доведены эти указания были вполне возможно командующим лично до командующих армиями с записью офицерами штаба. В последствии слово в слово эти импровизации были задокументированы и оказались в "ЦАМО, ф. 344,оп 5564 и т.д.
Обычный "порядок", который и сегодня существует.
Что было, то было. В подлиннике, в копии, в восстановленном варианте или как то иначе, но о чем все-таки сии ПРИКАЗЫ?
Лично я, прочитав эти документы, становлюсь в тупик и задаю себе вопрос: имеет ли командующий армии, получивший эти указания, представление о цели действий войск РККА вообще и в частности в полосе округа на 18-19 июня (за четверо суток до величайшей войны), о замысле командующего округа, о силах и средствах, выделенных старшим начальником, о времени и характере действий, о важнейших для округа задачах его войскам?
Можно ли эти невразумительные указания, принимать за приказ поднять подчиненные войска по боевой тревоге (на чем настаивает Мухин) или командующему армией следует ограничиться выходом в "районы укрытия" (?) с приведением войск в полную боевую готовность, того хуже "руководить оборудованием полосы обороны... работу на которой усилить". А может быть ему вообще ничего не делать, в ожидании команды отставить или дождаться указаний на вскрытие "красного пакета"?
Что все это значит, какие я, командующий армией, должен отдать указания войскам, конкретизируя "ценные указания" переданные устно и записанные для документирования штабом?
Вот уж действительно, "Этот стон у нас песней зовется..."
Представьте себе невероятное и в то же время очевидное: наша военная наука вполне серьезно изучала весь этот бред под названием "опыт" и "делала научно обоснованные выводы" о необходимости совершенствовании системы боеготовности. Между тем все "осталось как при бабушке Екатерине Алексеевне".
Могу Вас заверить, все осталось как прежде. Именно потому, что незабвенный "унтер" существует, а лапидарной и так необходимой военной деловитости, агрессивности и войскового товарищества как не было, так и нет.
Поднять по учебной тревоге "современное соединение" проблема. И не по тому, что плохие солдаты и войска необучены действиям, а потому, что команды отдаются так же невразумительно, как и в 1941 году. Не везде и не всеми, но в принципе это общее место даже в сфере большой политики.
И если бы сегодня удалось побывать на разборе учений, то можно услышать много любопытного, как слышанного ранее: в том числе в 1940 году на известном совещании высшего командного состава с участием И. В Сталина. Вникните, кто, что и как докладывал на этом форуме светочей военной мысли, и станет ясно, что "история учит только одному, что ничему не учит".
Предвижу возражения о "танцорах, которым все мешает". Но они, "танцоры-словоблуды", действительно искали и ищут пристойные оправдания и причины для отказа от выполнения конкретных задач. Тех насущных задач, которые были в принципе "поставлены самим Сталиным". Не ищу причин, но хочу "понять маневр" наших поводырей, как суворовский глубоко уверенный в своем фельдмаршале солдат.
Долгие годы, имея дело на разных уровнях (от взвода до Генерального штаба) с приказами, директивами и указаниями "унтеров в звании генералов, полковников" и чинов рангом пониже, в полной мере сознаю, к чему приводит бестолковый приказ, глубоко убежденных в своей непогрешимости начальников. Приказ, который позволяет толковать его в меру собственного глупого понимания слов, военных терминов и ситуации. Со своей личной кочки на болоте. Понимать указания неглупого начальника в изложении его высокомудрых подчиненных (пораженных известным недугом "дучизма") иногда хочется прямо в противоположном смысле. Могло быть и по другому: "мысль" безграмотного начальника излагалась буквальным образом исполнительными подчиненными. Вариантов море, но все с одинаковым успехом приводят к бардаку в мирное время, к сокрушительным поражениям и необоснованным потерям в войне.
"Каков поп таков и приход", в жизни явление не редкое. Впрочем, и противоположное по смыслу утверждение не менее верно и так же не представляет исключения. Именно поэтому умный комдив Провалов (из статьи К. Колонтаева) потребовал письменного приказа для своего прихода-дивизии, а "унтера" Колпакчи и его начальник штаба отделались разговорами, которые ничего не объясняли в замысле его епархии-армии и не требовали от воинов, "окормляемых" военной мудростью командарма, стоять насмерть.
Как мог бы поступить Провалов? Понять невразумительные намеки Колпакчи буквально: сдать Сталино без боя с высокой вероятностью получить "заслуженное наказание"?
Поэтому не так уж и плохо "перебдеть", а еще лучше посылать бестолковых начальников молча, куда подальше, придумывая толковые объяснения своих действий для прокурора. И делать... дело. Так и поступил Провалов, обеспечивший более или менее организованный отход войск на фронте армии.
Но все-таки, "что написано пером того не вырубишь топором". "Написали" (?) Кузнецов с Кленовым приказ и, по сути, оказались в дураках. Колпакчи не написал, и все промолчали. Один Провалов возразил, его за это под трибунал.
Кто и как понимал указания (с каких кочек или высот) понять не сложно. Достаточно сравнить изложенное в ПРИКАЗАХ Кузнецова и в Донесении Трибуца. Слова были в РККА, и они обернулись большой кровью. Дела, как известно, были на Флоте, потери которого 22 июня оказались минимальными. Обратите внимание, сколько пустых фраз у Кузнецова и какая краткость в донесении (точнее в информационном сообщении) командующего КБФ вице-адмирала Трибуц.
Еще хуже ситуация со "словами и делами" была в ВВС.
"Там где начинается аэродром, там командует колхоз". Этот "колхоз" и был разгромлен в первый день войны.
Все не критиканство и водевили, а реальные события и дела. А подумать над этим нужно потому, что хреновыми бумажками ничего не докажешь, и слова в дело не пришьешь. А Мухин пытается бумажками и словами недоказуемое, как будто есть нужда доказывать необходимость прямых указаний И. В. Сталина, который по Мухину говорит с народом прямо и без затей: "в окоп шагом марш!"
Так ли это было просто на самом деле?
"Мне не нужно уважение, хватит одного страха...
Увы, "городов не оставлял и не брал".
Сожалею, не авторитет и приведу совершенно банальный по содержанию случай из своей тридцатидвухлетней службы в ВС СССР и РФ. Некоторое время служил в оперативном отделении штаба дивизии, хорошо был знаком с особенностями и содержанием работы управления и штаба соединения. Ни одно учение за все годы службы в 111 мсд (г. Сортавала, южная Карелия) "мимо меня не проехало".
Однажды на разборе учений, которые проводил командующий ЛенВО, заштатная дивизия, ничем себя особенно не отличавшая ранее, была отмечена в лучшую сторону по исполнению, а главное прохождению в срок разного рода отчетных и боевых документов (приказов боевых распоряжений, донесений и оперативных сводок). Поскольку это были КШУ на местности, то главным и объективным показателем работы штаба были показатели перемещения ПУ, развертывания узлов связи и документооборота. Связисты работали по полной программе сокращенными расчетами. Впрочем, и оперативное управление работало на пределе, т.к. вместо 9 человек по штату было всего трое. Остальные были призваны на время учений из частей. Они "подрабатывали" и невольно создавали хаос, но освобождали штатный состав, например, от несения службы оперативным дежурным.
Более чем лестные оценки командующего ЛенВО с подачи посредников при дивизии и при штабе армии объяснялись просто.
Вместо того чтобы писать пространные портянки на бланках телеграмм ЗАС, мне было разрешено диктовать их прямо с карты и по памяти телеграфисту в аппаратной. Оформлением документально можно было заниматься в свободное время. Например, объем оперативной сводки в штаб армии доходил до 8-9 листов писанины убористым почерком, периодичность отправки один раз в сутки, боевого донесения - 5-6 листов, дважды в сутки и по мере необходимости (например, после принятия решения или при "резком" изменении обстановки). То же происходило с боевыми распоряжениями полкам (оперативные группы которых на учениях выступали в роли "концевиков" в системе управления войсками). Все это фиксировалось посредниками в виде принятых по факту передачи адресатами документов, предусмотренных табелем донесений. Знатоки поставят под сомнение изложенное выше и скажут: "не может быть". Но так было, из этой "счастливой песни слова не выкинешь". И "попы" (командир дивизии Кулинский Е.А. и НШ Полторак Д. Ф.) были хороши и "приход" во главе с начальником оперативного отделения штаба Кононенко Мишей тоже не подкачал. Да собственно управление было сколочено, все работали на доверии и уважении мнений, исполнения приказов, распоряжений и указаний. Основной состав понимал друг друга почти с полу слова, работал не за страх, а за совесть.