Бесперспективно излагать идеологию безопасности России в американизированных документах с учетом прагматических оценок и "тенденций мировых процессов", развития внутренних угроз и классических принципов военного искусства. На рубеже столетий своим безмыслием "российские политики" создают реальную угрозу для окончательного поражения в мятеж-войне России и народа в "битве за собственную душу".
Отдаленные и, казалось бы, исторически никак не связанные события на Северо-западе шестидесятилетней давности и современная война на Кавказе это примеры того, как одерживались военно-политические победы для достижения выгодных условий мира в прошлом, и как сдают одну за другой позиции в "битве за душу русского народа" на рубеже столетий9.
За едва обозначенными контурами "войны третьего поколения" уже можно увидеть не только радикальное изменение характера военных действий и средств достижения стратегических целей, но и способов достижения политических целей в особых формах ведения всеобщей войны против России и в "битве за душу русского народа".
Очевидно, что уже давно пройдена черта милосердия в отношении к русским, как к нации, а стратегические ошибки, заложенные в "концептуальных документах", исправить в будущем вряд ли будет возможно. Особенно опасно то, что вследствие уже допущенных военно-политических ошибок Россия, находится на грани серьезного поражения, не только в защите своих материальных ресурсов, но и в битве за душу народа.
Легкая тенденциозность или тенденциозность заблуждений?
Отголоски "всемирной войны против России и русского народа" прослеживаются в версиях событий давно минувших дней. Но не трудно заметить "легкую тенденциозность" в статьях историков и специалистов-исследователей. Некоторые факты, как бы выпадают из поля зрения, а изложение стратегических, оперативно-тактических и политических аспектов послевоенной истории и современных событий приобретает характер мифов и злонамеренной лжи.
Это дает достаточно веские основания задать несколько неудобных для объяснения вопросов.
Например, почему в двух мировых войнах, в период между ними и, особенно в последнее время конфликты тесно сплетались с военными мятежами, а военные мятежи - с локальными войнами?
Почему их участниками все чаще выступают не столько регулярные вооруженные силы, правительства, полицейские силы и органы стратегического управления, сколько некамботанты, так называемые, "народные" движения и фронты, повстанческие формирования бандитского толка, полувоенные, адаптированные под власть и принимающие все более легитимный характер полукриминальные группировки и организации?
Почему этому явлению сопутствуют: беспричинная злоба и жестокость, полная безыдейность и путаница идеологий, принципиальный протест и бессмысленный бунт, демагогия о решительной силе ради свободы и полное отрицание справедливости?
Размышляя над этими вопросами, можно сделать весьма простой вывод: не зависимо от сферы действий и приложения антироссийских сил, все это иначе как мятеж-войной назвать нельзя, а все ранее испытанные средства и способы представляются навсегда утратившими силу архаизмами10.
Сегодня мы оказались непосредственными участниками всемирной "мятеж-войны" и свидетелями появления "новой формы военно-политических конфликтов XXI века".
Суть и содержание мятеж-войны
Наряду с прямой интервенцией, экспортом революций и мятежей, за современным миротворчеством, гуманитарными, антитеррористическими и иными "специальными операциями", за экономическими санкциями и наступлением криминалитета, за взрывами в мирных городах и политическими убийствами просматривается лик глобальной информационной войны. Ее контуры явно обозначились в стратегии и действиях НАТО. Но по-прежнему остается доктринально неопределенной военная стратегия России, и не исследована мятеж-война, как средство достижения политических целей воздействием на психику народа.
В качестве способа достижения политических целей психологическая война всегда принималась в расчет при достижении стратегических целей. Постепенно из вспомогательных действий она приобретала все большее значение. "Специальные действия" все более становились сопоставимыми по размаху и результатам с традиционными войсковыми операциями горячей войны. И если в прошлом устрашение террором, тактика "выжженной земли", "ковровые бомбардировки", "повстанческие" и подконтрольные извне подрывные действия "пятой колонны" только способствовали разгрому противника, то сегодня они приобретают значение решающего фактора достижения политических целей.
В своем повествовании для прояснения ситуации, мы еще вернемся несколько назад, когда было не вполне понятно, что ожидает Россию в XX столетии, но сейчас, на рубеже тысячелетий даже в обыденном понимании крупномасштабная война это прошлое, в то время как "всемирной мятеж-войны" это уже жестокое настоящее. В сфере ее действия оказались не только периферия пост советского пространства, но и вся территория России. Реалии наших дней свидетельствует о том, что для разделенного границами русского народа будущее может оказаться еще более удивительным и жестоким, чем это представляется в настоящем.
Всемирная война начата практически еще в те времена, когда русский народ впервые заявил о себе. Мятеж-война, объектом которой стала Россия в последнее столетие, продолжается и сегодня она действительно приобретает новые формы. Не только в мире, но и в собственной стране мы стали свидетелями зарождения новая стратегия подготовки и ведения специфических войн будущего.
Не упоминая об истинной цели мировой политики, следует отметить, - как и прежде неизменной целью войны остается разгром противника и достижение выгодных условий мира для сильнейшего.
При этом иерархия задач в террор-войне против России выглядит следующим образом:
-деморализация русского народа, в том числе тотальным подавлением его национального самосознания;
-идейный разгром национально мыслящей, активной части населения;
-экономический захват и контроль ключевых объектов, имеющих для русских жизненно-важное значение;
-развал сложившихся союзов прорусской (пророссийской) направленности;
-прямое уничтожение материальных объектов, на обширной территории России имеющих для русских значение системы обеспечения национальной безопасности и обороны.
Очевидно, что три первые задачи можно легко объединить одной подцелью идейное разоружение народа. Средством решения этой задачи является пропаганда словом и делом. "Пропагандистские акции", например устрашение прямым террором, приобретают сегодня решающее значение, а пропаганда словом оборачивается полномасштабной информационной войной.
Естественно, что современная война имеет противоположные по направленности цели и задачи в отношении собственных народов других стран, участниц конфликта. Если военный террор уже практически не маскируется и находит законные основания, то информационо-террористическая война скрыта за внешне респектабельными брифингами, обставленными фигурами прессатташе первых лиц, и строится на "двойных стандартах": одни слова и доводы предназначены для своих, другие - для чужих.
Информационный террор
"Слухи преувеличивают действия".
Екатерина Вторая, из письма к Потемкину
Пропаганда в точности по определению Геббельса становится все более глобальной, изощренной и многоликой, а вовлеченность населения в мятеж-войну поистине массовой. Это порождает полную безответственность ее организаторов и прямых участников, но, как ни странно, одновременно являет собой всенародную и "стопроцентную ответственность" за мировое зло для каждого из нас.
Действительно, в распространении "психопатических микробов" при современных возможностях СМИ для мятеж-войны не существует административно-территориальных, организационных и моральных границ. Для мятеж-войны уже давно нет различия между вооруженным населением и вооруженными силами, между правоохранительными структурами и "бандформированиями", между государственным аппаратом и оргпреступностью. В каком бы виде не выступали субъекты войны прямые участники или сторонние наблюдатели, все они активно используются в этой войне всех против всех для достижения целей весьма далеких от установления приемлемого для народов мира.