Как только первые «языки» свечения, подобно светящемуся туману или какой-то субстанции, начали обволакивать позицию, поступил приказ: прекратить наружные измерения и наблюдения, всем укрыться, задраить вентиляционные люки и включить автономную систему жизнеобеспечения.
Примерно к часу ночи уже 18 мая позиция была полностью накрыта светящимся туманом. В иллюминаторы было трудно определить, что это такое. Сначала у всех было хорошее настроение, но после сидения более трех часов в задраенных кабинах и закрытых помещениях оно стало заметно падать. Разговоры притихли, навалилась тяжелая тишина. Больше всего они боялись, что кто-нибудь не выдержит воздействия замкнутого пространства в данной ситуации.
2.00. Напряженность нарастает. Появляются первые признаки раздраженности. Начинает болеть голова, словно стальной обруч стягивает череп. Суставы верхних и нижних конечностей слегка начинают ныть, возникают неприятные ощущения в области живота. Хочется размяться, потянуться, но стесненные объемы, в которых оказался личный состав, не позволяют это сделать.
3.00. Состояние дискомфорта усиливается. К этому времени наладили связь между кабинами, начали обмениваться впечатлениями, анекдотами, шутками. Это как-то помогло снять напряжение, разрядить обстановку.
3.30. Все почувствовали облегчение: кризис миновал. «Шар» медленно, но неуклонно продолжал смещаться на восток, пересекая всю позицию. Это было видно из кабины, где присутствовал дежурный офицер.
На позиции был годовалый щенок. Как только первые «языки» свечения начали обволакивать местность, он запаниковал, стал скулить. Его взяли в одну из кабин. Там щенок просидел без движения всю ночь, почти шесть часов.
В 5.30 «шар» и светящийся туман исчезли в восточном направлении, как будто растворились в первых лучах восходящего солнца. 20 минут спустя радиосвязь возобновилась, и дежурный офицер зарегистрировал этот факт в журнале.
Вскоре все выбрались из кабин. Ничто не напоминало о прошедшей ночи. Головная боль, боли в суставах и в животе исчезли.
Через несколько часов в подразделение прибыли представители КГБ. Весь день опрашивали каждого по отдельности, потом со всех взяли подписку о неразглашении. Подразделение приступило к плановому дежурству: аппаратура работала как часы.
Офицер, поведавший об этой истории, вышел в запас уже в звании полковника, но по-прежнему задает себе один вопрос: «Что это было?»65
«Атака» огненного шара была очень похожа на безобидное природное явление – «багровый туман», или «красную мглу», которое иногда наблюдают в высоких широтах. Новосибирский инженер Вадим Федосеев столкнулся с этим загадочным явлением во время таежной экспедиции новосибирских и томских физиков в конце лета 1980 года. Он возглавлял тогда небольшую группу из 11 научных сотрудников, целью которой было изучение района падения знаменитого Тунгусского метеорита. Предварительно, для тренировки и проверки людей на совместимость, экспедиция направилась совсем в другую сторону – на север.
Специалисты взяли с собой радиоприемники, дозиметр, магнитометр, фото– и киноаппаратуру. На третий день пути подошли к гряде невысоких холмов и решили сделать привал на хорошо продуваемой, почти безлесной вершине одного из них.
«Когда мы оказались на вершине, то увидели невероятное! – вспоминал Вадим. – Все пространство в северной части горизонта было заполнено бурлящей огненной лавой – так, во всяком случае, нам показалось в то мгновение. Из безграничного огненного моря вырывались такие же огненные клубы, похожие на протуберанцы. И, что самое страшное, вся эта огненная масса стремительно поднималась вверх, к нашим ногам. Еще несколько минут, и она перехлестнет через вершину холма…
Наверное, мы тогда побили все рекорды бега по пересеченной местности. Еще час приходили в себя, обменивались самыми фантастическими предположениями. Но больше ничего не происходило, и я с двумя товарищами отправился на разведку. Признаюсь, к вершине холма мы подходили, как начинающий парашютист к краю вышки, и остановились, пораженные не меньше, чем в первый раз, – огненная лава исчезла.
Экспедицию пришлось прекратить. Кое-кто не захотел идти дальше, к тому же мы все показали себя не с лучшей стороны: столкнувшись с загадочным явлением, удирали как зайцы, побросав все вещи и приборы…
На подходе к вершине вдруг замолчал коротковолновый приемник (мы хотели услышать прогноз погоды). Включили другой – и там на всех коротких волнах тишина, только шорохи и потрескивание. На следующий день оба приемника работали нормально. А на фотопленке во всех фотоаппаратах оказались многочисленные черточки и отдельные точки, которые сильно портили отпечатанные кадры. Дома у нас осталась часть пленки из той же партии – на ней таких следов не было…»66
Федосееву удалось убежать от «багрового тумана», но те, кого он захватил в свои объятия, тоже остались целы и невредимы. Геолог Юрий Зимин, застигнутый им в хижине, натерпелся страха, но остался жив. Позднее он написал ученым и получил достаточно уклончивый ответ из Института физики атмосферы АН СССР:
«О происхождении „красного тумана", или, точнее, „красного свечения атмосферы", пока ничего сказать не могу, – заявил старший научный сотрудник Ф. Юдалевич. – Вероятно, природа его – сложный оптический процесс. Явление это крайне редкое. Причиной „красного свечения" может быть хемилюминесценция – излучение, обусловленное химическими процессами. Конечно, „красное свечение" не связано с полярным сиянием. Я говорил со специалистами – они не могли прибавить ничего…»67
Зимин отыскал двоих старых морских капитанов, которые тоже видели «красную мглу», и записал их рассказы. Капитан дальнего плавания Ю. Н. Васюкевич сказал, что о красном свечении на Севере знает каждый:
«Я 40 лет на море, и однажды наблюдал его даже сам. Помню, стоял тогда легкий туман. Видимость – четверть мили. Мы сгружали на Чукотке товары. Снимали их с судна и складывали на припай. Оттуда жители носили груз на берег. Вдруг все вокруг потемнело. Вода стала брусничной по цвету, а лед – ну совсем как кровь моржа! Явление жуткое и неприятное. Я тогда стоял на мостике. Спустился и заглянул в трюм: не пожар ли? И там все было красным от огня. Но дыма и жара не было. Я бросился по каютам. Все и там в огне. Да и на палубе мачты, бак, ют, сходни, перила– все будто раскалено докрасна. А прикоснешься – все холодное, обычной температуры, что больше всего и поражало».
Кандидат физико-математических наук Валентин Псаломщиков предположил, что «багровый туман» – это редкая форма полярного сияния, происходящего не на высоте в сотню-другую километров, – как обычно, а у самой поверхности земли. Но в случае с визитом «огненного шара» к военным подобное объяснение не подходит.
2 марта 1984 года такой же «шар», разливающий вокруг себя огненное свечение, появился в эстонском районе Рапла. Людям в радиусе 60 км казалось, что где-то произошел пожар.
Киппер Сайма, диспетчер раплаской пожарной команды, принял первый звонок в 20.36. Вскоре по району ездили уже пять пожарных машин, пытаясь найти, где горит и откуда исходит зловещее багровое зарево.
Наконец машина, выехавшая из совхоза им. Мичурина, добралась до эпицентра событий – хутора Няпсу. Им показалось, что дом, в котором живет 78-летняя Лиззи Липсталь, ярко вспыхнул. Было ощущение, что сплошное пламя вырывается из окон и смыкается над крышей, образуя четкий овал. И – ни звука, ни дыма. Эту необычную для пожара тишину и бездымность они осознали уже после. А в первый момент думали только об одном – успеть бы вытащить старушку из огня…
Пожарная машина в мгновение ока взлетела на пригорок, но… огня не было. Дом стоял целехонек. Бабушка Лиззи на недоуменные вопросы пожарных ответила, что ничего не видела и не чувствовала!