От составителя. Вместо предисловия
Вы верите в мир по ту сторону зеркал? В мир откровенно неживой и уже потому – враждебный? В нем обитают демоны и тени, а в полнолуние призраки прошлого и ловцы душ выходят на охоту. В том мире солнечный луч упирается лишь в мутную синеву, не греет и не сияет. В мире, где самая сладкая мечта – завладеть человеческой душой, он лишь равнодушный наблюдатель, беспомощный и жалкий.
Перед вами – самый «темный» сборник цикла «Непростые истории». Жуткие создания, крадущиеся за спиной, странные тени и отражения в глубине зеркал – только ждут, когда герой совершит ошибку. Ошибку, которая будет стоить ему жизни. Если все-таки он сорвется и ускользнет, то до конца дней своих будет вздрагивать из-за угольной черноты в углу, а в шорохе ветра различать зловещий зов.
Вы ведь не думаете, что мир по ту сторону зеркал прост и прозрачен, верно?
Не познав вкуса Тьмы, так трудно ценить Свет: мы откроем для вас тайны ночных улиц
Наталья Ильина
Ильина Наталья Николаевна. Живу в Санкт-Петербурге. Окончила литературные курсы «Мастер Текста», участник Литературной Студии при издательстве Астрель СПб – АСТ. Хозяйка и руководитель конного клуба. Немного пишу. Представленный ниже рассказ – лауреат конкурса мистики и хоррора "Шаги за спиной". Больше обо мне и моём творчестве: сайт автора https://www.illina.ru/ страница автора https://litnet.com/illinka-u519834/
Гости миссис Чандлер
Мне некому рассказать эту историю. Сочтут за психа, а при моей профессии – это вредно, впрочем, как и при любой другой. Вот только держать её в себе, бесконечно перекатывая в памяти, как нетающий «леденец» округлого голыша, родом из приморского детства, я больше не в силах. Удачно, что у вас всё анонимно. Я просто оставлю это здесь.
– Твою дивизию! – зло шипел я сквозь постукивающие от холода зубы.
Утром, когда я отправлялся в путешествие, погода стояла прекрасная. Ничто, как говорится, не предвещало, а теперь мне приходилось шлёпать по лужам, оставив всякие попытки отыскать более или менее сухие островки. Улочка, выложенная неровным булыжником лет триста назад, стремительно заполнялась ледяной водой во всех неровностях и провалах. Да она, собственно, из них и состояла.
Я люблю Англию. Неповторимую смесь лондонского величия и откровенного китча, праздничную яркость летнего Брайтона, напыщенный снобизм Оксфорда, разбавленный весёлыми толпами студентов… Но больше всего, мне нравятся глухие английские деревушки, где жизнь, кажется, застыла в позапрошлом веке, и куда не забредают толпы китайских туристов – шумные и бесцеремонные. Есть здесь только две вещи, которые я ненавижу – погода и правый руль. Освоить правостороннее движение мне не по силам. Приходится передвигаться на общественном транспорте, изредка пользуясь такси. Очень изредка – английский кэб слишком дорог для учёного из России.
Итак, я брёл, скукожившись в промокшей насквозь куртке, а вода капала с волос, заливая очки. Я почти ничего не видел, кроме узкой улочки и негостеприимно запертых калиток перед крохотными палисадниками. Здесь не принято впускать в дома незнакомцев.
«Паб! Да где же чёртов паб»! – я терял терпение. От холода, разумеется. От основного шоссе на север, я отмахал вдоль аккуратных полей миль пять по петляющей дороге, прежде чем добрался до этой деревушки.
Одинокий, потерянный, застрявший Бог знает в какой глуши. Мой телефон издевательски сообщал, что «Водафон» сюда не добрался, или затонул по пути в проливном дожде, так что я даже такси вызвать не мог.
Тот двухэтажный домик оказался последним на улице. Мощная каменная кладка первого этажа почти вросла в землю на т-образном перекрёстке. Над дверью покачивался кованый сапог, накрепко привинченный порыжевшими от времени цепями к железному штырю с острым набалдашником, больше всего напоминавшему огрызок турнирного копья.
«Тихий угол» – так гласила выцветшая вывеска – был тем, чего жаждало моё промокшее и продрогшее тело. Я рванул на себя тяжёлую дверь. Возможно, излишне резко, потому что колокольчик, который висел над ней, не зазвенел, а испуганно брякнул и сразу стих. Поскольку я побывал в сотне разных пабов, могу с уверенностью сказать, что они настолько же разные, насколько и похожи один на другой. Англичане ужасно консервативны. Изюминкой этого паба был камин. Огромный, настоящий камин с живым огнём. Хищные языки пламени вытягивались в алом танце на потрескивающих полешках.