«Не дай ему соскользнуть за грань».
Схватка. Лицом к лицу. Роланду показалось, что внизу, в лагере дружины ди Сангвинаро, он оказался мгновенно. Чья-то перекошенная рожа мелькнула впереди, но бывший герцог даже не успел замахнуться: уховертко-блоха на ходу перекусила человека пополам. Натянув поводья, Роланду удалось остановить зверя и спрыгнуть с его жёсткой спины на землю. Как раз вовремя: копеш зло звякнул от столкновения с укороченной гизармой. Финт! Клинок врага устремился к земле, смертоносный серп в руках ди Спатара собрал свою жатву. Кто ещё? Ого! Сразу двое! Низкий и вертлявый, с крохотными рожками на подбородке. Второй – с лицом, словно раздёленным надвое. Этот даже доспех успел надеть. Но вот затянуть ремни не догадался. Зря. Хруст! «Двуликий» зажал бок и завалился назад. Мелкий и рогатый наступал. И сзади, сзади подбирались… Низкий гул, звук рвущейся плоти – горячая кровь во все стороны. Ну вот, сзади уже никого. Спасибо тебе, Козмо. А мелкий-то испугался! Впрочем, в руках себя держал. Ударить сверху! Отразил, хоть и поморщился. Сбоку! Снова сверху! И ещё! Вертлявый пятился, тяжёлый палаш в его руках клонился к земле. Взмах, удар – и дикий, полный боли вопль. Человек ди Сангвинаро в ужасе смотрел на два кровавых фонтана, хлещущих из обрубков рук. Кто ещё?! Кровь закипела в жилах, кожа на спине трещала и рвалась, деформировались пальцы рук, длинные когти мешали держать копеш… В сторону его! Дальциан Багрянорукий! Во имя твоё! Во славу твою!
«Я не смогу удержаться. Безумие. Изменения. Это конец. Я не смог. Я не дошёл. Я такой же, как отец».
Из последних сил Роланда попытался удержать то, что являлось его сутью, но тщетно. В следующий миг всё затопила багровая мгла.
От гор далеко на юге до голубеющего горизонта раскинулась мёртвая, враждебная всему живому долина. Поле Последней Битвы. На всём Брунре таких «полей» было несчётное количество: королевства и ханства, царства и княжества, люди и Старшие расы слишком погрязли в распрях, а когда настал час выступить единым фронтом против рвущегося из бездны зла, оказалось, что каждый мало-мальски значимый правитель сражается исключительно за себя. За тот кусок земли, который называет своей. И, как бывает в таких случаях, единая сила сломила всё и всех. Гибли под ударами адских когорт гордые рыцарские ордена, погибали наёмные роты ландскнехтов, втаптывались в жидкую грязь знамёна, увенчанные гордыми и бессмысленными ныне девизами. Твари, пришедшие из Пандемониума, легко ломали прутики, что не успели стать единой вязанкой. А ангелы, на которых призывали уповать святые отцы, так и не явились на помощь. Была ли тому причиной их собственная война? Или же Творец отвернулся от своих детей, что погрязли в пучине греха и мерзости? Кто знает… Да и важно ли это теперь, спустя три сотни лет? Легче ли будет ныне живущим от полученного ответа на давний вопрос? В конце-то концов, жизнь худо-бедно продолжалась, а старые поля кровавых сражений зарастали травой. Кроме, пожалуй, вот этого самого поля. Гигантского алтаря, что раскинулся от гор Сьерра-блу-Ланси на юге до предместий Санкто ди Песте.
– Ксафан. Раздувающий пламя Чумы. Здесь наступали его легионы, – Роланд изобразил неопределенный жест рукой, словно стараясь охватить окружающее пространство. – Говорят, чума и мириады других болезней до сих пор спят здесь… ждут своего часа.
Ехавшая рядом с ди Спатаром Беатрикс указала рукой вперед. Там, на расстоянии двух полётов стрелы из земли торчали ржавые остовы древних боевых механизмов. Творения тех, кто жил до прихода демонов, впечатляли: несмотря на вывороченные из гнёзд поршни, расколотые цилиндры и треснувшие шестерни, которые торчали из-под сместившихся броневых плит, боевые машины до сих пор внушали трепет перед былой мощью. Впрочем, триста лет назад противник им достался не менее грозный: чёрные ребра, устремившиеся в небеса острыми концами, возвышались над стальными гигантами на добрых три десятка футов. Однако наёмница указывала не на следы драмы, что разыгралась сотни лет назад: среди древних остовов мелькали едва заметные на таком расстоянии сгорбленные фигуры.
– Не стоит беспокоиться, – бывший герцог презрительно скривился. – Стервятники. Неудачники. Те, кому некуда идти и не на что надеяться. Они живут и умирают на этих равнинах. Боятся собственной тени. Стоит подъехать поближе, они сразу и разбегутся.
– Значит, тебе не придётся сражаться и убивать, – удовлетворённо сказала наемница. – Ночью я едва удержала тебя от окончательного изменения.
Роланд задумчиво сжал в кулак левую ладонь: бой не прошел для него бесследно. Плоть отозвалась на призыв Дальциана и теперь не желала принимать прежний, человеческий вид: чёрная бугристая кожа и суставчатые пальцы с когтями, острыми как бритвы, навсегда останутся с последним из ди Спатаров. Впрочем… Роланд посмотрел в сторону Козмо, который молча ехал впереди, закутавшись с головой в старый плащ. Кое-кому пришлось куда хуже. И без того не отличавшийся внешней красотой наёмник сейчас напоминал мертвеца не самой первой свежести, который зачем-то выбрался из склепа на прогулку.