Предместий города Святой Чумы маленький отряд достиг к полудню следующего дня. Дорога запетляла между гигантскими котлованами, стены которых были изрыты норами, грязными щелями и открытыми галереями. Каждый из котлованов источал чудовищное зловоние: дно использовалось в качестве свалки отбросов.
– Нижний «город», – произнёс Роланд в ответ на невысказанный вопрос. – Тут живут те, кто слишком болен или уродлив для того, чтобы обитать в стенах. Калеки. Неизлечимо больные, или, как их тут называют «младшие дети Ксафана». Сюда же попадают те, кто нарушил местные законы.
– Живущие внизу ещё и регулярно плодятся. И мало-помалу расширяют свои ямы, – голос Козмо напоминал щёлканье сухих позвонков. – Кое-кто говорит, что скоро и Верхний город провалится в эту яму.
Над крепостной стеной Санкто ди Песто высились громады древних храмов. И пускай купола давным-давно были лишены символов власти Единого Творца, сам факт того, что храмы сохранились, вызвал у Беатрикс немалое удивление.
– Я думала, что за три сотни лет князья-демоны разрушили всё, что напоминало о Небесах.
– Как правило, так оно и есть. Но не тут. Ксафан, повелитель чумы, не похож на остальных князей Пандемониума. Ему приглянулись горгульи, которые украшали церкви и соборы. Так что он сохранил храмы. Правда, теперь там живут его крылатые болезнетворцы. Но кого волнуют такие мелочи? Храмы же стоят.
Козмо осклабился лишённым губ ртом.
– Кстати, вон они, – над городом действительно мельтешили какие-то крупные крылатые существа. – Так что гулять по ночам, а тем паче приближаться к этим храмам настоятельно не рекомендую. Если, конечно, нет желания поселиться в Нижнем «городе».
Санкто ди Песто ничем не отличался от других городов: те же узкие грязные улочки, торговые ряды и спешащие по своим делам горожане. Разве что наряды тут были ярче, крысы – толще, а в небо все смотрели куда чаще, чем принято.
– Что теперь, мессир?
– Теперь мне надо найти одного моего друга.
– Друга? – Беатрикс и не думала скрывать недоверие.
– Хорошо. Не совсем друга, но этот человек мне кое-чем обязан. Его зовут Мантред. Мантред Книжник. Носит метку Морольфана.
– Слуга Дающего Знания? – наёмница скривилась. – Его господина называют Отцом Предательства. Не стоит забывать об этом.
– Я не забываю, – Роланд вздохнул. – Но, как ни крути, без его помощи мы будем тыкаться по северным землям, словно слепые котята. Ничем не отличаясь от прочих охотников, желающих найти ангела.
– А он помогает только своим… «друзьям»? – В голосе Беатрикс скепсис мешался с удивлением.
– Он помогает тем, кто хорошо платит. Или тем, перед кем у него должок. Что же касается остального… Его помощь стоит немало, но… Увидишь всё сама. Как только мы его отыщем.
Одно из пугающих Роланда ди Спатара «если» развеялось легко, словно утренний туман. Найти Мантреда Книжника оказалось не просто, а очень просто. Отмеченный Морольфаном избрал местом проживания старый городской архив, что не было удивительным. Удивительным было количество людей, которым понадобились услуги Книжника.
– Тебя это удивляет, Роланд-Старина? Ангел, мой друг. Все ищут ангела. Только и всего. А кто может указать путь лучше, чем я? – С самодовольством произнес Мантред после дежурного обмена приветствиями. – Кстати, а чем ты отличаешься от них? Кое-какие слухи до меня доходили. Опровергнешь? Или подтвердишь?
Цокая суставчатыми «ногами» из закалённой стали, Книжник спустился с возвышения, с которого приветствовал посетителей. «Ног» было то ли десять, то ли двенадцать: из-за постоянного мельтешения Роланд не мог сосчитать точное их количество. Собственные ноги Мантреда (равно как и большая часть его человеческого тела) остались в безымянной пещере, в которую Книжник забрался, чтобы проверить правдивость старой легенды.
– Всё также собираешь слухи? Времена идут. Всё меняется. Но что-то остается неизменным.
– Когда-то я уже поменялся. На мой взгляд, чересчур сильно, – книжник зашёлся булькающим смехом, и бывшего герцога передёрнуло от вида вздрагивающих и болтающихся органов в прозрачных колбах. – Если говорить серьезно, то… Информация – единственное, для чего я живу. Мой досуг. Мой хлеб. Моя любовь.
– Тогда не буду тебя мучить. Да, всё правда. Род ди Спатаров отныне в числе отступников. Франческо ди Сангвинаро вот-вот получит права на мой родовой удел, а Дальциан Багрянорукий обратит меня в безмозглую тварь. Это мои спутники, – Роланд указал на стоявших у входа в зал Беатрикс и Козмо. – Всё, что осталось от моего воинства.