В горящих багряным пламенем глазах отразилось нечто, отдалённо похожее на удивление.
– Ты хочешь сражаться? Со мной? После того, как отказался от своей сути?
– Моя суть – это то, чем я являюсь сейчас. То, от чего я отказался… Путь в бездну. Путь к тому, чтобы обратиться в чудовище, в монстра!
Князь-демон расхохотался.
– О, да! Я – чудовище. А ты, очевидно, святой подвижник? Раскрой глаза, сын! Мир изменился. Изменился три сотни лет назад. В нём давным-давно действуют новые законы. А всё потому, что один Большой Ханжа, который тысячелетиями вдалбливал в наши головы свои дурацкие заповеди, в решающий момент решил, что мир не достоин помощи.
– Разве это имеет отношение ко мне? Или к тебе? Ты убил мою мать и ещё сотню людей, которые служили тебе. Это и есть твоя суть?
– А твоя, сын? Ты жил по тем самым заповедям? «Не убий». «Не возжелай». «Не что-то там ещё». Вспомни. Прочувствуй. И задай себе вопрос: превращаешься ли ты в чудовище или чудовище всегда с тобой? Задай себе этот вопрос, Роланд ди Спатар. Спроси себя, от чего ты бежишь? Надо ли тебе бежать от самого себя?
Демон склонил голову набок.
– От чего ты бежишь, сын мой?
Битвы. Кровь. Насилие. Казни. Он, Роланд ди Спатар, снова переживал каждый миг своей жизни. Первая взятая жизнь. Первый пир на поле сражения, среди трупов с развороченными животами, среди отрубленных конечностей и вываленных на землю кишок. Горящие деревни. Города, взятые на меч. Сколько их было? Скольких ты убил и изнасиловал? Как ты служил Дальциану до того, как увидел иной путь?
– Ты глупец, сын! Ты предал род не потому, что боишься стать чудовищем, а потому, что отыскал более лёгкий и быстрый путь к бессмертию. По крайней мере, тебе так кажется.
«Нет…»
– Что такое Прощение? Ангел возьмет на себя твои грехи? Вместе с памятью? В чем разница, а, сын? Ты хочешь стать чистеньким? Не поздновато ли? Ведь на тебе не только твоя ноша. На тебе весь груз рода ди Спатаров. За последние три сотни лет.
«Нет… Это не так…»
– Весь мир поражён скверной. Весь мир. Исключений нет. Глупцы – те, кто считают иначе. Лишённые Покровительства думают, что они лучше прочих. Но это не так. Великий Ханжа обрёк всех. Задай себе вопрос: откуда тебе знать, что Небеса лучше Бездны? Или ты слепо веришь красивым словам из замшелых книг?
«Нет!»
– В конце-то концов, даже если всё, что написано в книгах, которые якобы были «святыми» – правда, спроси себя: твой новый путь ведёт к тому, что мир станет лучше? Или лучше станет только тебе? Ты вернёешь жизни тем, кого возложил на алтарь Дальциана? Давай, удиви меня. Скажи, что это будет именно так.
Перед глазами Роланда шагали тени. Мужчины. В доспехах и без, с безжизненными лицами и безвольно висящими вдоль тела руками. Женщины в окровавленных платьях. Дети самого разного возраста. Старики.
«Это не я. Я всегда был воином. Воином, а не убийцей. Это сон, морок, горячечный бред. Я – не мой отец!»
– Ты – это я, мой мальчик. Ты – это я. Как бы ты далеко не убежал, чудовище всегда будет с тобой. Внутри тебя.
Не отдавая себе отчёта, Роланд метнулся вперёд, занеся копеш для безнадёжного удара. Князь-демон вскинул когтистую лапу, и сталь столкнулась с чёрной плотью, рассыпавшись на тысячи тысяч осколков. Расхохотавшись, тварь приготовилась к ответному удару и…
…задыхаясь от пережитого во сне, Роланд слепо шарил руками по смятым простыням, силясь отыскать оружие.
– Тс-с-с… Это всего лишь сон.
Беатрикс.
Практически не отдавая себе отчёта в своих действиях, ди Спатар притянул девушку к себе. Рванул завязки корсажа, обнажая острые соски грудей.
Поцелуй.
Ещё. И ещё.
Прикосновение. Объятия. Тихий вздох. Стон. Слабое сопротивление. Движения, вечные, как солнце над миром. Демоны? Ангелы? Боги? Дано ли им ощутить то, что ощущают простые смертные? Дано ли им снова и снова переживать миг Творения и миг Разрушения? Боль, горечь, страх – всё это осталось где-то далеко, в другой вселенной.
Вскрик. Вспышка. Смерть. И – возрождение.
– Зачем? – спросил Роланд после того, как все закончилось.
Сидя на краю грубой лежанки, Беатрикс пожала плечами.
– Ты нуждался во мне. Больше, чем когда-либо. Я пришла.
– Дело только в этом?
Вместо ответа наёмница повалила его на спину и, впившись в губы долгим поцелуем, оседлала сверху.
«Всё-таки, я не чудовище», – мелькнула у Роланда мысль где-то на границе сознания.
Небосвод едва-едва заалел на востоке, когда маленький отряд покинул стены Санкто ди Песто.