Выбрать главу

Зал освещали все до единого бра и люстра в центре. Пять столов были заняты посетителями, а старуха миссис Чандлер сновала между ними со сноровкой юной официантки. На её лице цвела улыбка, даже щёки, казалось, порозовели. Бант белого фартука развевался за спиной. Ночные посетители паба вели негромкие беседы, время от времени поднося к губам бокалы с вином… все они были молоды. Необычно молоды для этого времени суток, непривычно тихи для своего возраста и неприлично красивы для всего, что я когда-либо видел. И чудовищно бледны в ярком свете ламп…

Да-да. Можете начинать кривиться. Я тоже был закоренелым скептиком, и как раз раздумывал над тем, чтобы вернуться в мансарду за ботинками и спуститься вниз незваным гостем – какой уж тут сон – когда моего уха коснулось чьё-то прохладное дыхание.

– Подсматриваешь?

Шёпот и острое прикосновение холодка к шее заставили меня дёрнуться, я отшатнулся и, не удержав равновесия, кубарем полетел вниз, считая ступени всеми выпирающими частями тела. Сверху мне вслед летел переливчатый, задорный смех.

Моё приземление произвело фурор. Все разговоры смолкли, некоторые из гостей миссис Чандлер вскочили, другие вытягивали шеи со своих мест, стараясь меня разглядеть. Я расплёл руки-ноги, которые отдавались болью во всех местах сразу, и медленно поднялся, оказавшись нос к носу со старухой, хозяйкой «Тихого угла». Она закаменела лицом, губы превратились в едва заметную полоску между носом и подбородком, глаза прожигали меня насквозь.

– Уже выспались, сэр?

Ответить я не успел. Да и нечего было отвечать. В зале поднялся шум.

– Элизабет, дорогая, кто это?

– Лиззи, что за сюрпризы?

– Элиза, что ты наделала?

Восклицания и вопросы сыпались на старуху со всех сторон, но она смотрела только на одного из гостей, который разглядывал меня молча. Он, единственный, казался несколько старше остальных. Этот брюнет стоял возле часов – высокий и прямой, как палка, и неотрывно сверлил меня взглядом голубых глаз. Когда он открыл рот, всё сразу стихло. Стало слышно, как поскрипывает лестница под робкими шагами той, что меня напугала.

– Элизабет, объяснись.

Он не просил. Он требовал. От низкого, глубокого, повелительного голоса, волосы зашевелились у меня на затылке. Я прищурился, но без очков не мог видеть ясно, а они свалились во время падения.

– Он иностранец. Попал под ливень…

Старуха, оказывается, неплохо держала удар! Уж не родственники ли они с долговязым гостем?

– Я не могла его выставить за дверь. Меня бы не поняли. Так что, да, он тоже мой гость!

Что-то ткнулось мне в ладонь, и я опустил глаза – мои очки! Одно стекло треснуло, но я немедленно нацепил их на нос, радуясь, что линзы не вылетели совсем. Девушка, которая их принесла, была невысокой, огненно-рыжей, но без веснушек. На белом лице сверкали карие, почти чёрные, глаза.

– Прости? – шепнула она, но никакого раскаяния я не услышал, напротив, мне показалось, что она едва сдерживает смех.

С трудом оторвав взгляд от её лица – магнетически-правильного, юного и прекрасного, я смог наконец ясно увидеть картину происходящего. И пошатнулся, упираясь рукой в стену, чтобы не упасть. Ноги превратились в ватные турунды, я просто перестал их чувствовать. В горло хлынула желчь, обжигая и заставив поперхнуться. Со ртом, зажатым обеими руками, и глазами, вылезающими из орбит, я смотрел на висящий над стойкой паба женский труп. Он медленно вращался, головой вниз, коротких волос было достаточно, чтобы милосердно скрыть лицо, из-под ключиц тянулись прозрачные трубочки и сходились в горле большой бутыли, до половины наполненной тёмной кровью. Руки трупа были привязаны к бокам, ноги обхватывала толстая верёвка, протянутая через скобу на потолке.

Подавив последний рвотный позыв, я обернулся к тому типу, возле часов. Он продолжал смотреть на меня всё это время. Мгновенно вспотев, я сообразил, что сейчас решается моя участь, и помочь некому, старуха не в счёт.

– Послушайте! Меня будут искать! Возможно – уже ищут, – мой голос противно дрожал, как и руки. По лбу катился пот.

– И не найдут, – спокойно отозвался высокий, отделившись от стены и направляясь ко мне.

– Миссис Чандлер! – взвыл я, позабыв обо всём.

Старуха приблизилась раньше, чем холодноглазый. Публика наблюдала, жадно сверкая глазами.

– Кыш, – шикнула она девушке, и та упорхнула в сторонку с коротким смешком. – Томас, остановись! Он действительно иностранец, учёный из России, не турист. Завтра его доклад будет слушаться в Лондонском королевском обществе. Я смотрела документы. Дело серьёзное, его пропажа незамеченной не останется.