Моп поднес руку к глазам, будто проснувшееся воспоминание вызвало у него слезы.
— Ты понимаешь меня, — сказал он. — Да, Трип, мы с тобой будто одна душа!
И он протянул через стол руку.
— И я предлагаю, — продолжал Моп, — закончив это дело, получить денежки и основать новую газету!
Новое рукопожатие. Они все лучше и лучше понимают друг друга…
— Но, — произнес Моп, — хорошо ли ты понимаешь, в чем, собственно, заключается здесь наша работа? Бам строит из себя большого политика и играет в таинственность. А если дело и впрямь настолько важное, то он не может не подозревать, что чужие рты зашить невозможно. Следовательно…
Он не закончил свою мысль и пристально посмотрел на Трипа.
— Да, некоторые люди способны на все, — сказал Трип. — Я уже думал об этом… Нежелательных свидетелей…
В эту минуту Моп вскрикнул.
— Посмотри-ка, — сказал он, указывая на окно.
— А, это тот сумасшедший, — сказал Моп. — Бог с ним. Наливай!
Этим сумасшедшим был Колосс. В эту минуту маленький человек внимательно рассматривал связку длинных металлических прутьев. Он брал их один за другим и поднимал, несмотря на тяжесть, с силой, которую нельзя было предположить в нем. Вокруг него собрался кружок любопытных, но он не обращал на это никакого внимания и даже не слышал раздававшихся вокруг реплик в адрес его маленького роста и странного занятия, которому он самозабвенно предавался.
— Ну, что, товарищ — закричал ему кто-то, — доволен ли ты своим приобретением?
Колосс поднял голову и обвел своими большими ясными глазами толпу.
Очень доволен, — сказал он, улыбаясь. — Послушайте, а кто сходит нанять для меня телегу?
— Телегу? А для чего?
— Чтобы перевезти все это за город…
Взрыв хохота приветствовал это предложение.
— Он хочет насадить луга железными колосьями!
— И это еще не все, — продолжал своим тихим голосом Колосс, — мне нужны три старательных, сильных работника.
Опять все хохочут…
— И я плачу по пяти долларов в день, — прибавил он, — половину вперед…
При этом заявлении хохот внезапно стих. В самом деле, сумасшедший перестал быть таковым, как только вынул из кармана туго набитый бумажник.
— Я согласен, — сказал один.
И человек высокого роста шагнул вперед.
— Ты умеешь копать землю?
— Да.
— У тебя есть инструменты, кирка и мотыга?
— Они со мной.
— Вот тебе два с половиной доллара… Становись за мной.
Через минуту Колосс мог бы набрать целую армию.
— За работу, друзья мои! — воскликнул Колосс.
И рабочие наполнили телегу железными прутьями. Кроме того, тут были еще длинные цепи, подобные тем, которые применяют землемеры, и банки с какими-то смесями.
— Будьте осторожны! — закричал Колосс. — Это серная кислота!
Он помогал работникам, направлял их, указывал место каждому предмету. Одним словом, через несколько минут небольшой отряд уже ехал за город.
А в это время зять Меси входил в кабачок «Капитан Дрек».
— Ах, вы уже здесь, друзья мои! — воскликнул Бам, и и его тоне сквозила ирония, не оставшаяся незамеченной обоими друзьями. — Вы не забыли, что дело назначено на сегодняшнюю ночь? Будьте в четыре часа утра у Высокого Колодца, а там я скажу, что вы должны делать. Пусть все наши люди тоже будут наготове, предстоит очень важная работа…
Трип и Моп переглянулись. Это не ускользнуло от внимания Бама.
— Ну, что с вами? — воскликнул он. — Вы напоминаете две плакучие ивы!
Трип заговорил первый.
— Дорогой друг, — сказал он, прокашлявшись. — Я хочу предложить тебе один вопрос…
— В самом деле? Говори, дорогой мой Трип, спрашивай, я к твоим услугам!
— Работа, которую ты хочешь доверить нам, — медленно произнес Трип, — действительно не грозит серьезной опасностью? Ты уверен в этом?.. Ты не захочешь погубить своих старинных друзей?..
Какое-то особенное выражение, будто молния, промелькнуло в глазах Бама.
— Никакой опасности нет, — сухо ответил он.
— Ясно! — сказал Трип.
Моп кивнул.
— Не забудьте — в четыре утра!
Бам взглянул на часы и вышел.
Некоторое время друзья молчали.
— Трип, ты ведь не был со мной откровенен… признайся.
— И ты, Моп, тоже.
— Ну, карты на стол! Согласен?
— По рукам!
И новая порция джина скрепила этот договор.
— Сколько Бартон обещал тебе за то, чтобы убрать Бама?
— Пятьсот долларов. А тебе?