По мере того как Мария говорила, голос ее становился чище и звонче.
– Я рассудила так: «Этот человек женится на мне. Я внушаю ему отвращение. Никакое чувство, даже сожаление, не влечет его ко мне… С другой стороны, отец мой нисколько не заботится о моем счастье или несчастье… Все это доказывает, что я в настоящее время предмет торга, или кольцо цепочки, соединяющей этих двух людей… Они оба нуждаются во взаимной гарантии… гарантию эту составляю я…» Правильно ли я рассуждала? Да или нет?
Бам вздрогнул. Ясность ума, трезвость суждений, холодная и резкая логика ужасали его больше, чем прежнее бешенство.
– Вы, кажется, уже не смеетесь, – продолжала безжалостная женщина. – Вы боитесь Меси, Меси боится вас. Между вами существует тайна, разглашение которой может погубить вас обоих…
– Что вы имеете в виду?
– Ах, вы не понимаете? Извольте… В деловых кругах Нью-Йорка неожиданно появляется некий Гуго Барнет, который также неожиданно становится компаньоном одного из крупнейших банкиров. Почему? Кроме того, он не обнаруживает никаких способностей к финансовой деятельности и никаких, подчеркиваю, никаких деловых качеств. Доказательством существования тайного сговора прежде всего является ваше ничтожество…
– Сударыня! – вскипел Бам. – Вы забываете, с кем вы говорите!
– С кем я говорю? О, такое не забывается! Я говорю с представителем грязного дна Нью-Йорка, с мошенником и вором!
Бам шагнул к ней.
– Стойте, Бам! Я понимаю: вы способны убить. Да вам не привыкать, не так ли? Ну-ну, не горячитесь… В данном случае мне все равно, кто вы такой. Я хочу договориться с вами.
– Со мной? Никогда…
– Да, с вами. И вы примете мои условия. Потому что они выгодны вам…
– Говорите, – сказал Бам.
– Я знаю, кто вы такой, – продолжала холодным тоном Мария. – Вследствие этого я передала моему адвокату в запечатанном конверте жалобу, которая разоблачает вас. Я хотела получить дополнительные сведения… Впрочем, того, что я знаю, вполне достаточно, чтоб мотивировать просьбу о разводе… Завтра в двенадцать часов дня этому адвокату приказано распечатать конверт. Если вы меня убьете, как ловко бы вы ни скрыли это преступление, – будьте уверены, что этой бумаги будет достаточно, чтобы полиция заинтересовалась моим исчезновением и вашей личностью. Как видите, нам лучше договориться на взаимовыгодных условиях…
– Продолжайте, – сказал Бам.
– Я сказала вам, что ненавижу одного человека, что хочу заставить его искупить все перенесенные мною пытки… что это цель жизни моей, моя единственная мечта, единственная надежда… Прошу вас: откройте мне тайну моего отца, и я не только не буду мешать вам, я стану вашей рабой, вашей собакой. Я хочу знать тайну этого человека не для того, чтобы опозорить его публично, а чтобы он испытал все то, чему он подвергал меня. Скажите мне, какое преступление он совершил? Только скажите – и в награду за это открытие я клянусь сохранить вам то богатство, за которое вы продали себя.
– А если я откажусь?
– Я опозорю вас, и кто знает, не пострадает ли и тот человек, когда раскроются ваши низости…
– Если вы разорите вашего отца, то разорите и себя.
– А что мне за дело до себя? Вы думаете, я боюсь нищеты? Нет, пусть я останусь без хлеба, без крова, в холоде, в голоде, лишь бы отомстить!.. Вы не знаете, сколько собралось во мне злобы, сколько я могу насчитать мук, пыток, перенесенных мной! Он убил мою мать! Если я горбата, то это потому, что однажды в припадке бешенства он выхватил меня из рук кормилицы и швырнул об пол! Ему я обязана моим физическим и нравственным уродством! Итак, выбирайте: или вы погибли оба, или вы предадите его… Теперь вы меня знаете… Отвечайте!
– Миссис Барнет, – сказал Бам – будьте в этой комнате завтра в двенадцать часов. Пока ничего не предпринимайте. Заберите у адвоката это бессмысленное заявление, и мы поговорим…
Ее глаза вспыхнули надеждой.
– Вы согласны?..
– Мы поговорим, – повторил Бам.
Глава 15
Сила листка бумаги
Остаток ночи Бам провел в раздумьях.
Утром он явился в кабинет Арнольда Меси.
Тот выслушал его внимательно и не выказал никакого удивления относительно чувств, которые питала к нему дочь.
– Итак, – сказал он, помолчав, – перед нами возникают определенные препятствия. Что ж, на то и существуют препятствия, чтобы их преодолевать!