Меси бросил на него многозначительный взгляд.
– Доктор, – сказал Меси, – мы знаем, что вы – светило науки, и потому я обратился именно к вам, чтобы вы разрешили задачу, весьма волнующую меня…
Банкир встал и сделал шаг к дочери. Она, неподвижная, прислонилась к темной стене, на которой выделялось ее лицо, бледное, как у мертвеца.
– Доктор, – продолжал Меси спокойным, ясным голосом, – миссис Барнет, моя дочь, помешана… и я пригласил вас, чтоб засвидетельствовать ее болезненное состояние…
Мария выпрямилась, как будто по всему ее организму пробежал электрический ток… И произошел странный феномен…
Хромая шла прямо… Она не опиралась на палку!.. Подойдя к Меси, она дала ему пощечину.
– Подлец и негодяй!
Меси схватил ее за руку и отбросил так сильно, что она отлетела и стукнулась головой об угол камина.
– Вы видели, доктор, – сказал банкир. – Пишите!
Без малейшего возражения доктор Биллингтон присел к письменному столу, взял перо, попробовал на ногте, хорошо ли оно, обмакнул в чернильницу, отряхнул и начал писать…
– Имя этой дамы?
– Мария Меси, – ответил отец, – родилась в Нью-Йорке, замужем за Гуго Барнетом…
– Хорошо. С каких пор стали появляться симптомы умопомешательства?
– С месяц тому назад…
– В какой форме?
– Ярость… угрозы… затем галлюцинации… фантастические обвинения, как против мужа, так и против меня. Наконец, агрессивные действия, одно из которых вы сами только что наблюдали.
– Что прямо доказывает, – продолжал доктор, читая вслух то, что он написал, – манию, осложненную навязчивыми идеями, беспорядочными движениями и постоянно нарастающей агрессивностью, опасной сколько же для самой больной, столько и для окружающих…
– Особенность этой мании, – перебил Меси, – ненависть к семейству.
– Отлично, отлично! – кивнул Биллингтон. – Итак, явное расстройство психики… И что вы намерены предпринять?
– Поместить ее в лечебницу, где за ней был бы необходимый уход.
– Вполне разумная мера!
И Биллингтон закончил свидетельство таким образом:
«В силу этих отклонений, я, нижеподписавшийся доктор медицины, нахожу необходимым отправить вышеназванную миссис Барнет, урожденную Меси, в заведение доктора Коули, невзирая на ее сопротивление и призывая власти оказать содействие в исполнении этой меры, важной столько же для больной, сколько и для общественной безопасности».
Меси взял бумагу и внимательно прочел ее.
– Хорошо, доктор. Пришлите счет…
Доктор раскланялся и вышел.
Пока продолжалась эта жестокая комедия, Мария, прижавшись в углу около камина, казалось, ничего не слышала, ничего не понимала… Но в то мгновение, когда закрылась дверь, ее гальванизированный организм пронзил ток. Она попыталась встать, но во время падения у нее выпала из рук палка. Напрасно старалась она ногтями уцепиться за стену… у нее не было точки опоры.
– Помогите! Помогите! – задыхаясь, кричала она. – Сумасшедшая! Нет! Я не помешана! Я знаю, я понимаю, что говорю и что хочу сказать! О, я отомщу! Ко мне! Сюда! Помогите!
– Вы поняли меня? – сказал Меси Барнету. – Пусть теперь она говорит что угодно. Холодный душ доктора Коули поможет ей прийти в себя.
Он позвонил.
– Заложите экипаж, – приказал он. – Пусть два самых сильных лакея поедут с мистером Барнетом проводить мою бедную дочь в лечебницу!
Она ползала… она валялась на полу…
Лакеи вошли.
Бам взял Марию за руку.
Она отчаянно вырывалась, кричала, угрожала, проклинала… Бам грубо схватил ее. Она ногтями царапала ему лицо, а он так сильно сжимал ее, что чуть не задушил.
Карета ожидала во дворе. Бам бросил несчастную в глубину кареты и сел рядом. Против них – два лакея, готовые в случае надобности помочь ему.
Кучер ударил по лошадям. Как только они проехали ворота, Мария резким движением вырвалась из рук Бама и, разбив стекло кулаком, закричала:
– Помогите! Я не помешана!.. Это подлость!
Полисмен, услышав эти отчаянные крики, схватил лошадей под уздцы и остановил их. Потом, узнав карету Меси, подошел к дверцам.
Бам вынул из кармана свидетельство доктора Биллингтона и предъявил его полисмену.
– Спасите меня! – кричала Мария. – Это заговор! Я не помешана!
Полисмен спокойно сложил свидетельство и вернул его Барнету.
– Чтоб избавить вас от затруднений, – сказал он, – я могу, если вам угодно, сесть возле кучера.
Мария дико вскрикнула и упала на подушки.
И вот с полисменом на козлах карета с лошадьми, пущенными в галоп, летела к дому доктора Коули, в Йорксвилль.