Когда я почувствовал песок под ногами, то не мог в это поверить, покой моей тихой «смерти» был нарушен набегающей волной. Я бросился вперед и рухнул лицом вниз, в рот набился песок. Я пытался идти, но постоянно падал па колени. Тогда я вспомнил, что па мне надеты ласты. Я бросил их обратно в воду и побрел по берегу в надежде найти помощь. Я видел огни Пенсаколы на расстоянии, но не понимал, где нахожусь. От холодного ночного ветра я весь дрожал. Нужно было найти теплое место. В конце концов я набрел на какую-то башню, поднялся по лестнице и растянулся прямо на полу небольшого помещения наверху. Должно быть, я проспал два часа, но мне казалось, что прошло два года. Всю ночь я продолжал слышать голоса.
Меня разбудило яркое воскресное солнце, светившее через окно башни прямо мне в лицо. От долгого плавания все тело болело. Я поднялся, посмотрел через окно на белый берег и перевел взгляд дальше, на спокойные воды залива. Вчерашние события казались дурным сном. Я стал спускаться с лестницы, но ноги меня не слушались, я упал вниз, лицом в песок. Когда я с трудом приподнялся и пополз, ко мне подбежала группа мальчишек.
— Скажите, мистер, вы, должно быть, один из ныряльщиков, которые потерялись вчера?
— Ага. Мне нужна помощь. Как вы узнали о том, что с нами случилось?
— Береговая охрана нашла сегодня утром плот и начала поиски.
— Помогите… пожалуйста…
На следующее утро я проснулся в госпитале военно-морских сил на базе в Пенсаколе. Передо мной стоял завтрак, но я не мог есть, потому что горло воспалилось от соленой воды.
Тем же утром повидать меня пришел Е. Е. Макговерн, начальник местной поисково-спасательной службы. Он оказался доброжелательно настроенным южанином с приятными манерами, которого я хорошо запомнил из-за его доброго лица. Я подробно рассказал ему обо всем, что случилось и чему сам был свидетелем.
— Кого-нибудь нашли? — был мой вопрос под конец.
— Нет, — ответил он. — Самолеты летали все утро, мы также обшарили окрестные побережья, но пока ничего не обнаружили.
— Вы верите мне, что все так и было? — спросил я.
— Ты знаешь, сынок, — проговорил он, растягивая слова, — море таит много секретов. Мы еще многого не знаем. Люди не верят в эти вещи, потому что они их боятся. Да, я верю тебе. Но я мало что могу поделать.
Затем он задал мне еще несколько вопросов и ушел.
Позднее в тот же день ко мне пришло несколько журналистов. После их ухода я задумался: а верю ли я сам в то, что произошло? Должно быть, это в самом деле случилось, сказал я себе, потому что мои друзья были мертвы. И я твердо знал: то, что погубило их, было реальностью.
Это правда — у моря есть свои ужасные секреты. И теперь мне известно, каким образом оно их сохраняет.
И «Пенсакола джорнал» и газета «Плейграунд ньюс», выходящая в соседнем городке Форт-Уолтон-Бич, поместили заметки об этой трагедии. Однако их истории не соответствовали рассказу Брайана Макклири, о котором сообщили врачи военно-морского госпиталя. В одной заметке говорится: «Брайан дрейфовал и проплыл более двух миль». Однако по оценкам береговой охраны и службы спасения он проплыл пять миль. Врачи с военно-морской базы сказали, что он пробыл в воде более двенадцати часов.
Бравшие у него интервью журналисты объявили Брайану, что в статьях не будет упомянут морской змей, так как «будет в общих интересах об этом совсем не говорить».
Тела Эрика Райля, Уаррена Салли и Ларри Стюарта Билла так и не были обнаружены. Одно тело было вынесено на берег неделю спустя.
— Насколько я могу теперь судить, это тело Брэда Райса, — подтвердил Брайан.
Плот был найден в десяти милях от того места, где Брайан вышел из воды. Его подобрал вертолет с базы ВМС возле Форт-Макрея утром примерно в семь часов сорок пять минут в воскресенье 5 марта 1962 года. Ранние утренние часы Брайан провел на укреплениях старой артиллерийской батареи.
В заметке далее говорится, что Брайан страдал от последствий перенесенного шока и длительного пребывания в воде, но после непродолжительного лечения в военно-морском госпитале был отпущен к родителям.
Брайан написал нам, что после этого случая он пережил нервный срыв, но оправился и через три месяца смог вернуться к нормальной жизни.