Принимая во внимание эти факты, мы можем заключить, что сообщение в «Дейли пикаюн» о том, что капитан Ньюдик подтвердил существование неизвестного острова на 25°30′ северной широты, 24° западной долготы является не чем иным, как сознательным измышлением, дискредитирующим всю историю. К несчастью, Ньюдик погиб вместе с «Уэстбёрном» в результате кораблекрушения в 1890 году, поиск же уцелевших судовых записей ничего не дал.
Учитывая возможность мистификации, мы также должны отметить, что прибытие, пребывание и отплытие «Джезмонда» должным образом освещалось на страницах соперничавшей с «Пикаюном» газеты «Таймс-демократ» (в выпусках за 1, 2, 5, 7 и 8 апреля), но там нет никакого упоминания о таинственном острове Робсона. «Таймс-демократ» за 2 апреля, например, сообщает, что переход «Джезмонда» из «Мессины через Палермо и Гибралтар» прошел «безо всяких происшествий». И «Пикаюн», и «Таймс-демократ» информировали, что капитан Робсон покинул Новый Орлеан б апреля. Он прибыл в Лондон 19 мая с грузом фосфатов, взятых на борт в Кусо в Южной Каролине.
Что же касается острова Робсона, если он все же действительно существовал, то, должно быть, сравнительно непродолжительное время. Во всяком случае, никаких упоминаний на этот счет в истории мореплавания по Атлантике за 1882 год обнаружить не удалось.
Но, что удивительно, некоторые эпизоды опубликованного в «Пикаюне» рассказа Робсона получили подтверждение. Например, другие суда также заплывали в потемневшую воду и сплошной ковер из мертвой рыбы, как это было с «Джезмондом». На самом деле существует довольно много свидетельств следования судов через густые массы дохлой рыбы, в которых упоминается ужасная вонь, которая от них исходила, когда они прибывали к восточному побережью Америки несколько недель спустя. Один корабль шел почти одиннадцать часов по гниющему рыбному полю шириной около семидесяти миль, а, по оценке Британского института океанографии, однажды примерно семьдесят пять тысяч квадратных миль Атлантического океана были покрыты более чем полумиллионом тонн мертвой рыбы.
Профессор С. Ф. Бэйрд из американского комитета по рыбным делам установил, что большая часть рыбы — это лофолатилус. Он предположил, что она погибла либо вследствие донной вулканической активности, нагревшей воду, либо из-за чрезвычайно жестоких среднеатлантических штормов. Однако эти поля мертвой рыбы, как правило, оказывались севернее и западнее той точки, где, судя по указанным Робсоном координатам, находился остров, но все же достаточно близко, чтобы с ходу не верить ему.
Другое подтверждение можно обнаружить в навигационных картах этого района. В конце XIX века в окрестностях предполагаемого острова Робсона была указана одинаковая глубина около двух тысяч фатомов, но после Второй мировой войны провели замеры глубин с помощью эхолота, которые показали совсем другие данные. В 1954 году появилось сообщение о неизвестной до той поры обширной подводной банке на средней глубине всего одиннадцать фатомов (шестьдесят шесть футов), расположенной довольно близко от места, указанного Робсоном, и приблизительно в ста милях к северу от банки Грейт-Метеор (которая сама была обнаружена только в 1927 году). Обе отмели расположены на том же самом обширном вулканическом разломе, что и Азоры — острова, которые давно связывают с легендой об Атлантиде, — и обе считаются современными геологами вероятными местами нахождения вздымающегося-оседающего острова, о котором сообщал капитан Робсон и члены его команды. Если Робсон свою историю выдумал, то место он подобрал правильно. (Стоит ли говорить, что в XIX веке все эти сведения вряд ли где-нибудь можно было почерпнуть.)
Тогда прежде всего встает вопрос: зачем было фальсифицировать эту историю? История показывает, что Робсон никогда не пытался извлечь какую-то выгоду из этого. Обретение известности, судя по всему, также не являлось побудительным мотивом; в противном случае как можно объяснить, что ни Робсон, ни «Пикаюн» не смогли воспользоваться интересом, возникшим к ним после первой публикации в газете, — особенно в свете того факта, что «Пикаюн» вел напряженную войну за читателей с «Таймс-демократ»?
Если бы эта история была явной ложью, разве «Таймс-демократ» не вцепилась бы в нее, чтобы выставить своего соперника на посмешище? Обе газеты бились друг с другом за каждую публикацию, способную увеличить тираж. «Таймс-демократ» 2 апреля 1882 года даже предложила «Пикаюн» «десять тысяч долларов, чтобы договориться об этом материале». После этого не было брошено ни единого «камешка в огород» «Пикаюн», что она-де, печатает выдумки — ни тогда, ни позднее, когда появилось объявление о первоапрельском розыгрыше.