Нельсон Демилль
Тайны острова Плам
Трое могут хранить секрет, если двое из них мертвы.
Лэрри Киршбауму, другу, редактору и азартному партнеру
От автора
Что касается Центра по изучению болезней животных министерства сельского хозяйства США на острове Плам, то я допустил некоторый авторский вымысел. Эта вольность касается как описания самого острова, так и исследований, которые там проводятся.
Глава 1
Через бинокль просматривалась палуба современной яхты длиной футов в сорок, стоящей на якоре в нескольких сотнях ярдов от берега. Две пары лет тридцати развлекались как в старые добрые времена: нежились на солнышке, потягивали пиво... Женщины в миниатюрных девичьих трусиках и без лифчиков. Один из мужчин подошел к борту, сбросил с себя плавки, потянулся, прыгнул в воду и поплыл вокруг судна. Чудная страна. Я опустил бинокль и хлебнул "Будвайзера".
Стояло позднее лето, не просто август, а сентябрь, перед самым осенним равноденствием, начиналось бабье лето.
Я, Джон Кори, по профессии выздоравливающий полицейский, сижу на веранде дома моего дядюшки, развалясь в плетеном кресле и почти без всяких мыслей в голове.
Старомодная веранда тянется вдоль трех стен викторианского сельского дома девяностых годов прошлого века. С места, где я сижу, на юге просматривается зеленый склон лужайки, простирающейся до залива Грейт Пеконик. Солнце низко над горизонтом, там, где ему и положено быть в шесть сорок пять пополудни. Парень я городской, но мне действительно нравится на природе, небо и все такое...
На мне простая белая маечка и обрезанные по щиколотку джинсы, которые были мне впору до того, как я сильно похудел.
Я не любитель звуков природы, поэтому на столе у меня портативный магнитофон, в левой руке банка "Будвайзера", на коленях бинокль, а под правой рукой на полу мой неслужебный "смит-вессон" 38-го калибра. Но это так, к слову...
В две секунды тишины между песнями из магнитофона я услышал или почувствовал скрип старых половиц на веранде. Поскольку никого не ожидал, то правой рукой переложил 38-й на колени. Не подумайте, что я параноик. Дело в том, что я выздоравливаю от трех пулевых ранений. В меня вошли две девятимиллиметровые пули и одна из "магнума" 44-го калибра. Но дело не в калибре пуль, а в том, куда они попали. Как видим, попали они куда надо, иначе я бы не выздоравливал, а разлагался.
Посмотрел направо, туда, где веранда заворачивает за западную стену дома. Из-за угла появился человек и остановился футах в пятнадцати от меня, пытаясь стать так, чтобы солнце не слепило глаза. Его фигура бросала длинную тень, в которую попадал и я. Так что, пожалуй, увидеть меня он не мог. Но и мне мешало солнце, поэтому я не мог разглядеть лица или понять намерений визитера.
– Вам помочь?
Он повернул голову в мою сторону.
– О, привет, Джон. Я тебя и не углядел.
– Садись, начальник.
Я засунул револьвер за пояс под майкой и уменьшил звук магнитофона.
Сильвестр Максвелл, или просто Макс, представлял закон в этих краях. В голубом блейзере, белой рубашке, застегнутой на все пуговицы, светлых хлопчатобумажных брюках, прогулочных туфлях и без носков. Так что я и не понял – на службе он или нет. Он двинулся ко мне и разместился на перилах веранды.
– В холодильнике есть что попить.
– Спасибо.
Он наклонился и достал со льда "Будвайзер".
Потягивая пиво, наконец спросил:
– Ты владелец этого дома?
– Дом дядин. Он хочет мне его продать.
– Ничего не покупай. У меня такая философия: лучше арендуй все, что летает, плавает или трахается.
– Спасибо за совет.
– Сколько ты собираешься здесь пробыть?
– До тех пор пока ветер не перестанет свистеть в моих легких.
– Ну и как чувствуешь себя сейчас?
– Неплохо.
– Хочешь размять свои мозги?
Я промолчал. Зная Максвелла уже лет десять, виделся с ним изредка, поскольку не жил здесь постоянно. Тут я должен рассказать о себе. Я – полицейский из Нью-Йорка, детектив по расследованию убийств. Работал на Северном Манхэттене, пока меня не подстрелили. Случилось это двенадцатого апреля, и происшествие наделало много шума. До этого детективов по убийствам здесь не подстреливали лет двадцать. Месяц провел в пресветерианском госпитале "Коламбиа", потом несколько недель в своей квартире на Манхэттене, затем дядя Гарри предложил свой летний домик как подходящее место для героя. Почему бы и нет? Вот я и прибыл сюда в конце мая.
– Думаю, ты знал Тома и Джуди Гордон, – сказал Макс.
Я посмотрел на него. Наши взгляды встретились, и все стало понятно.
– Оба? – спросил я.
Он кивнул:
– Оба. – После минуты тишины, соответствующей моменту, он продолжил: – Хочу, чтобы ты осмотрел место.
– Почему я?
– А почему бы и нет? Окажи мне услугу. До того как кто-нибудь другой появится на этом месте. Да у меня и нет специалистов по "мокрым" делам.
Действительно, полицейский департамент городка Саутхолд не имел детективов по убийствам, поскольку здесь редко кого убивали. А когда такое случалось, то за дело брались полицейские из графства Суффолк, а Макс в этом не участвовал. Он не любил подобных дел.
Немного об этих местах. Это – северная часть острова Лонг-Айленд, штат Нью-Йорк. Городок Саутхолд, согласно указателю на шоссе, основан какими-то людьми из Нью-Хейвена, штат Коннектикут, где-то в тысяча шестьсот сороковых годах. На южной части Лонг-Айленда, которая по ту сторону залива Пеконик, обитают писатели, художники, актеры, издатели и другие подобные типажи. Здесь, на северной части, живут фермеры, рыбаки... И возможно, один убийца.
Итак, домик дяди Гарри, если быть совсем точным, расположен в поселке Маттитак, около сотни миль от Западной 102-й улицы Нью-Йорка, где два джентльмена, похожие на латиноамериканцев, выпалили четырнадцать или пятнадцать раз в вашего покорного слугу, три пули попали в двигающуюся мишень с расстояния двадцати-тридцати футов. Не очень приятная сценка, но я никого не виню и не жалуюсь.
Короче говоря, Саутхолд занимает почти всю северную часть Лонг-Айленда, включая восемь маленьких городков и один большой – Гринпорт. На всю эту местность приходится около сорока профессиональных полицейских, и Максвелл у них начальник.
– Ничего с тобой не случится, – замечает Максвелл.
– Как раз случится. А если меня под присягой заставят давать показания? За это мне никто не заплатит.
– Вообще-то, я позвонил в мэрию и получил добро нанять тебя официально как консультанта. Сто баксов в день.
– Ого. Звучит как работа, для которой меня берегли.
– Ха, это покроет твои расходы на бензин и телефон. Ты все равно ничего не делаешь, – позволил себе улыбнуться Макс.
– Почему же? Я стараюсь залечить дырку в моем правом легком.
– Большой работы тебе не предстоит.
– Откуда ты знаешь?
– У тебя есть шанс показать себя достойным гражданином Саутхолда.
– Я житель Нью-Йорка. И я не обязан быть достойным гражданином. Вообще.
– Ты хорошо знал семью Гордон? Вы были друзьями?
– Что-то вроде этого.
– Итак? Это должно заставить тебя согласиться. Давай, Джон. Вставай. Двинемся. Я буду тебе обязан. Соглашайся.
По правде говоря, мне здесь уже становилось скучно. Кроме того, Гордоны были хорошими людьми ... Я встал и допил пиво.
– Берусь за работу официально – за доллар в неделю.
– Здорово. Ты об этом не пожалеешь.
– Конечно пожалею.
Выключил музыку и спросил Макса, много ли там крови.
– Не много. Раны в голову.
– О'кей, поехали.
Мы обогнули дом и вышли к дороге, где Макс оставил свой белый джип "чероки" без полицейских опознавательных знаков, но с характерно торчащей полицейской радиоантенной. Я сел в кабину.
Теперь чуть-чуть о моей нетрудоспособности. Я имею право на пожизненную пенсию, которая составляет три четверти оклада, и без вычета налогов...