Никто не проронил ни слова. Золлнер продолжал:
– Итак, предположим, что Гордоны открыли чудесную новую вакцину от ужасного болезнетворного вируса, держали это в тайне в течение многих месяцев, накапливали свои записи, генетические гели и саму вакцину в каком-нибудь потайном месте в самой лаборатории или в заброшенном здании на острове. Цель – продать все это иностранной фармацевтической фирме. Похоже, они намеревались уволиться, работать в частной фирме и сделать вид, что открытие было произведено именно там. Тогда их ждала бы многомиллионная премия. Авторский гонорар, в зависимости от эффективности вакцины, исчислялся бы десятками миллионов долларов.
Все молчали. Я взглянул на Бет. Как раз она-то и предсказала такой поворот, когда мы разговаривали, стоя на утесе.
Золлнер продолжал:
– Звучит правдоподобно. Не так ли? Люди, занимающиеся проблемами жизни и смерти, предпочтут продавать жизнь. Хотя бы по той простой причине, что это безопаснее и прибыльнее. Смерть недорого стоит. Убить можно сибирской язвой. Защитить и сохранить жизнь гораздо труднее. Итак, если причина смерти Гордонов как-то связана с их работой здесь, то ее надо искать, исходя из этой версии. Почему ваши мысли заняты болезнетворными вирусами и бактериями? Почему вы ищете в этом направлении? Говорят, что если единственное орудие молоток, тогда любая задача сводится к поиску гвоздя. Ведь так? Я вас не виню. Такова ваша работа.
Снова все промолчали.
Золлнер оглядел каждого из нас и проговорил:
– Если Гордоны так поступили, тогда они вели себя неэтично и нарушили закон. И кто бы ни был их агентом или посредником, он тоже поступал неэтично, из побуждений наживы, и может оказаться, что он и есть убийца.
По всей видимости, добрый доктор Золлнер хорошо продумал свою версию.
Он продолжал:
– Это не первый случай, когда ученые на государственной службе вступают в заговор с целью украсть собственное изобретение и стать миллионерами. Гении расстраиваются, видя, как другие собственным трудом зарабатывают миллионы. Ставки высоки. Если эту вакцину можно применять, например, к таким широко распространенным болезням, как спид, тогда речь идет о сотнях миллионов долларов. Даже миллиардах.
Мы переглянулись. Миллиарды.
– Вот так. Гордоны хотели разбогатеть, но, скорее всего, они жаждали славы. Им хотелось, чтобы их признали и назвали вакцину их именем. Здесь бы этого не произошло. Все, чем мы здесь занимаемся, держится в секрете. Гордоны были молоды, им нужны были материальные вещи. Они стремились осуществить американскую мечту и были уверены, что заслужили это. И знаете, они действительно заслужили. Блестящие ученые, они получали слишком мало. Поэтому они пытались исправить положение. Хотелось бы знать, что именно они открыли, но, боюсь, сделать это не удастся. Также хотелось бы знать, кто убил их, хотя, не представляю, по какой причине. Итак, что вы думаете? Вы согласны со мной?
Тед Нэш заговорил первым:
– Доктор, думаю, вы попали в самую точку.
Джордж Фостер кивнул:
– Наша версия была верна, мы ошиблись лишь в выборе вируса. Это была вакцина. Тут нет сомнений.
Макс тоже кивнул и добавил:
– Чувствуется железная логика. Я ощутил, что на душе у меня стало легче. Да.
Бет взяла слово:
– Мне все равно предстоит найти убийцу. Пожалуй, можно не гоняться за террористами и начать поиск в другом направлении.
Я посмотрел на Золлнера, он – на меня. Стекла его очков были толстые, однако за ними были видны бегающие голубые глаза.
– Детектив Кори, вы, конечно, не согласны со мной? – обратился он ко мне.
– Наоборот. В этом вопросе я на стороне большинства. Я знал Гордонов и вы, разумеется, тоже. Вы попали в цель. – Я посмотрел на коллег и добавил: – Как это мы сразу не подумали об этом. Не смерть, а жизнь. Не болезнь, а лечение.
– Вакцина, – сказал Золлнер. – Профилактика. Не лечение. Вакцина – это хорошие деньги. Возьмем, например, противогриппозную вакцину. Только в Соединенных Штатах она ежегодно расходится в сотнях миллионов доз. Гордоны успешно работали с вирусами и вакцинами.
– Верно, вакцина. – Я спросил доктора: – И вы считаете, что им пришлось прибегнуть к маскировке?
– Да, конечно. Как только Гордоны поняли, что нашли кое-что, они начали делать липовые записи с липовыми результатами и в то же время вели подлинные записи. Что-то вроде двойной бухгалтерии.
– И никто не знал, что происходит? Разве здесь нет никакого контроля?
– Есть, разумеется. Но Гордоны были научными партнерами, они были старше по положению. К тому же их область – вирусная генная инженерия – считается экзотической и трудно поддается проверке. И наконец, когда есть желание и умственный коэффициент гения, возможность всегда найдется.
Я кивнул.
– Невероятно. И как же им удалось вынести все это? Какого размера эта пластина?
– Ну... может быть, полтора фута шириной и два с половиной фута длиной.
– Как ее можно вынести из биологически опасной зоны?
– Не знаю.
– А записи?
– Факсом. Я покажу вам позже.
– А сама вакцина?
– Это легче. Анальным или вагинальным способом.
– Не хочется быть грубым, доктор, но, мне кажется, они не могли засунуть в задницу тридцатидюймовую пластину так, чтобы это никем не было замечено.
Доктор Золлнер откашлялся и сказал:
– Незачем выносить гелевые пластины, если можно воспользоваться миниатюрным фотоаппаратом.
– Невероятно, – Я вспомнил факс в кабинете Гордонов.
– Да. Хорошо, давайте посмотрим, сможем ли мы разгадать, что и как произошло. – Он встал. – Если кто-то не хочет идти в биологически опасную зону, может подождать в вестибюле или столовой. – Он посмотрел на нас, но все молчали. – Никто не боится. Тогда следуйте за мной, пожалуйста.
Все встали.
– И держитесь вместе, – добавил я.
Золлнер улыбнулся:
– Когда окажетесь в биологически опасной зоне, вам не захочется отходить от меня.
Мне пришла в голову мысль, что лучше было бы поехать полечиться на Карибском море.
Глава 12
Мы вернулись в вестибюль и остановились перед двумя желтыми дверями. Золлнер сказал Бет:
– Донна ждет вас в раздевалке. Следуйте ее указаниям. Ждем вас у задней двери женской раздевалки. – Золлнер проводил ее глазами до желтой двери. – Джентльмены, пожалуйста, идите за мной.
Мы вошли в мужскую раздевалку, отвратительное помещение оранжевого цвета. Служащий указал нам на открытые шкафчики и белые халаты. В пластиковом мешочке находились бумажное нижнее белье, носки и тапочки из хлопка.
– Пожалуйста, снимите с себя все, включая нижнее белье и драгоценности, – велел Золлнер.
Мы остались в чем мать родила, и мне было невтерпеж рассказать Бет, что Тед Нэш носил ствол тридцать восьмого калибра, который был длиннее его члена.
Увидев рану у меня на груди, Джордж Фостер заметил:
– Еще чуть-чуть и попало бы в самое сердце.
– У меня нет сердца. – Я защелкнул висячий замок на своем шкафчике и поправил нижнее белье.
Доктор Золлнер осмотрел нас и остался доволен:
– Вижу, все готовы. Тогда следуйте за мной, пожалуйста.
– Подождите, – сказал Макс, – разве не надо одевать маски и респираторы?
– Они понадобятся для второй зоны, мистер Максвелл. И возможно, для четвертой, если захотите зайти так далеко. Следуйте за мной.
Мы пошли к задней стенке раздевалки, и Золлнер открыл красную дверь со странным символом, предупреждающим о биологической опасности. Под символом шла надпись "Вторая зона". Я слышал, как вырывается струя воздуха, и Золлнер объясняет:
– Давление сбрасывается до уровня ниже атмосферного. Здесь внутри оно ниже атмосферного на один фунт на каждый квадратный дюйм, так что никакие патогены отсюда не вырвутся.