— И уничтожить того, кто убил нашу маму, — подытожил тот голос, который изначально слышал Старцев.
— Чего вы хотите? — спросил у голоса начальник Управления.
— Мы хотим уйти.
— Наш отдел вам поможет. Но вы должны отпустить людей. И отказаться от уничтожения этого человека. И отдайте последнюю похищенную женщину.
— Зачем нам все это, человек? Мы возьмем все, что нам нужно. И уйдем туда, куда хотим. Теперь это не зависит ни от тебя, ни от твоего Особого отдела.
— Я бы так не сказал, — мягко проговорил Михаил Ефремович, о котором все забыли. — Сил на то, чтобы заточить вас обратно за стекло, у меня хватит.
— Ты тот, кого в городе называют «палач», — сказал, словно выплюнул голос.
— Именно, — кивнул сотрудник отдела.
А Старцев подумал: «Надо же, мрачная слава пробилась даже сквозь зачарованные стекла».
— Разные существа приходят в Кабинет натуралий. Очень и очень разные. И это не только люди. Кто из любопытства, кто из желания пощекотать нервы. Кто из желания подпитаться нашей беспомощной яростью и людским отвращением. А кто-то и поговорить на разные темы, порой очень интересные, — насмешливо отозвался голос, словно подслушав мысли Егора Ивановича. — И некоторые упоминали о том, кто стал следить за порядком в городе и казнить тех, кого нельзя оставлять в живых. Тебя радует твоя служба, палач?
— Это моя мука, мой долг, мое наказание, — прошептал Михаил Ефремович. — Это моя работа, и я сделаю ее хорошо.
— Так сделай. Уничтожь убийцу — и мы выпустим остальных.
— Вы хотя бы уверены в том, что он убил Таю?
— Уверены? Смотри сам!
Глава 19
Такое ощущение было, что женщина просто танцевала. В призрачном свете белой ночи, на границе серого языка набережной и стальной воды Невы…
Тая стояла, и внимательно разглядывала призраков, обступивших ее плотным кольцом. Каждый призрак тянулся к ее татуировке, пытаясь дотронуться до плеча, может быть сдернуть накинутый на плечи шарф…Девушка пыталась отстраниться от этих попыток. В голове проносились мысли:
— Наверное со стороны кажется, что я танцую…Кто эти призраки? На них белые простыни, запястья и предплечья в браслетах из ракушек, — таких же, как у мамы на столе…Кто эти люди? Они ее родственники? Друзья? Враги? Не важно… Она попросит их дать ей детей… Пожалуйста, — я хочу иметь детей!!!
Желание было таким сильным, что все остальное не имело никакого значения… Из толпы выделился крупный мужчина, — он не был похож не ее отца, но он был африканец. Он очень зло смотрел на нее, он хотел ее крови…
— Возьми! Возьми все, что хочешь, только дай мне то, о чем я прошу…
Мужчина взмахнул рукой — ей показалось, что в руке у призрака нож…
Старцев смотрел на нее глазами убийцы. Чувствовал его жажду — жажду погрузить в это прекрасное тело нож. Почувствовать, как женщина содрогнется в судорогах муки… Как обмякнет после дикой агонии тело, как уйдет блеск из глаз…
Он уже один раз чувствовал это…
Неукротимую жажду, повинуясь которой он шел за женщиной. Ночь была другой — черной, беспросветной. Женщина была другой — не такой яркой. Она не танцевала, не колдовала. Она просто и скучно шла домой. Темной промозглой осенней ночью, когда тоска настолько брала за горло, что хотелось смерти…
Он шел за женщиной — и тьма укрывала его.
У него был нож — когда-то его покойный дед работал на военном заводе и заказал местным умельцам несколько охотничьих ножей — хорошей стали, с длинным хищным лезвием и кровотоком.
«Зачем?» — недоумевали тогда родственники. Охотников у них в семье отродясь не было.
Зато он теперь знал — зачем… Чтобы тьма не забрала его…
Он чуть прибавил шагу — место как раз было безлюдное. Обогнал женщину — и резко развернулся к ней лицом. Она не успела даже закричать, — тьма поглотила ее, выпив весь свет, что в ней был.
В ту ночь он наконец-то спал спокойно.
Потом через неделю была еще одна женщина. Только на этот раз он уехал на электричке подальше от города.
И снова тьма отступила, ласковой кошкой спрятавшись в осенней непогоде.
А потом его вызывали на допрос.
Он пошел с мамой. Как она ругалась в полиции. И грозилась. Кричала, что это беспредел, что у нее нормальный мальчик — даже на учете не стоит. И если они ищут какого-то безумца, то вот пускай и ищут получше. А их, уважаемую семью чиновника Администрации, оставят в покое.
Потом его быстренько отправили в Петербург — с глаз подальше. И в этот момент он понял, что мама знала… Она всегда все про него знала…