— Войдите, — сказала она.
Дверь отворилась, и удивленная Маргарита увидала улыбающегося и разодетого маркиза де Монгори.
Де Монгори подрезал свою длинную бороду и помолодел благодаря этому, по крайней мере, лет на пятнадцать, до того стан его был прям, а лицо цветуще и моложаво; костюм его был изящен и как нельзя более шел к его зрелому возрасту. На нем были светло-серые панталоны, запрятанные в высокие сапоги с шелковой кисточкой, в петлицах голубого камзола были розетки от множества полученных им орденов. Де Монгори был генералом от кавалерии и когда-то послом.
Маркиз взял Маргариту за руку, подвел ее к кушетке и сел рядом с нею.
— Дорогая моя, — сказал маркиз, решив не называть ее на ты, — я хочу посоветоваться с вами.
— Со мною! — удивилась Маргарита, пристально посмотрев на старика.
— Да, с вами, моя дорогая.
Маргарита не удивилась, услышав «вы» в устах маркиза. Положив подбородок на свою прекрасную ручку, она приготовилась внимательно слушать де Монгори.
— Вы находите меня очень старым? — спросил маркиз, любезно улыбаясь молодой девушке.
— Конечно нет, — с наивным видом ответила Маргарита.
— Я хочу жениться…
— Вот как!
Это восклицание было так искренне, что Монгори поверил.
«Она ничего не подозревает», — подумал он.
— Вы хотите жениться, — продолжала она, — отчего бы и нет?
Маркиз вздрогнул от удовольствия и нашел мадемуазель де Пон прекраснее, чем когда-либо.
— Вы должны сильно скучать, — продолжала Маргарита, — один в своем старом замке.
— Страшно! — сказал старик. — Но мне пошел шестьдесят пятый год, дорогая моя, и, несмотря на то, что у меня триста тысяч ливров годового дохода, что мое имя одно из самых знатных в предместье Сен-Жермен и я занимал почетные места… согласится ли молодая женщина…
Старик остановился, мадемуазель де Пон молчала.
Маргарита сразу угадала, что если де Монгори серьезно задумал жениться, то он женится только на ней. А потому, быстро взвесив все, белокурая и наивная девятнадцатилетняя девушка спросила себя: согласится она выйти за маркиза или нет? — и сразу решила.
— Кого искала я? Мужа богатого, с громким именем, сильным характером, с высоким общественным положением, которое дало бы мне высокое положение в обществе. У Монгори триста тысяч ливров годового дохода; он — маркиз, был посланником, а если будет политический переворот, то сделается министром. О таком муже я мечтала всегда… зрелый возраст, большое состояние, это не то, что молодые люди, которые будут играть в клубах и развлекаться за спиною своей жены.
— Ну что же, моя милая? — спросил маркиз, видя, что Маргарита молчит.
Она взглянула на него с самым невинным видом.
— Я думаю, — сказала она, — что избираемая вами женщина будет требовательна.
— Вы думаете?
Маргарита продолжала делать вид, что она думает, будто Монгори спрашивает только ее совета.
— Значит, вы не находите меня старым? Вы думаете, что молодая женщина не соскучится в Монгори?
— Летом — нет, — решительно ответила Маргарита. Таким образом, мадемуазель де Пон ставила первое условие своего вступления в брак.
— Я не буду держать свою молодую жену всю зиму в Монгори, — сказал маркиз.
— Позвольте, — спросила его с самым невинным видом Маргарита, — может маркиза де Монгори рассчитывать открыть зимою свой салон, иметь ложу в Опере и в Comedie Francaise, быть патронессой в нескольких филантропических обществах и показываться иногда на Лоншане?
Маргарита де Пон сказала это с такою обольстительной улыбкой, что у Монгори потемнело в глазах. Он понял, что ему придется отдать скипетр повелителя на первых же порах в эти прекрасные ручки.
— Значит, вы мне советуете жениться? — спросил он.
— Почему бы и нет?
— Ваш отец разделяет ваше мнение.
— Мой отец?..
— Я только что от него.