Старший на борту зам. командира дивизии капитан 1-го ранга Борис Коляда, прибыв на ГКП по сигналу аварийной тревоги, застал всех на местах.
Из VI отсека мичман Колотилин доложил, что из VII отсека поступает дым. Ему было приказано дать ЛОХ из VI в VII отсек.
В 11.10 из VI отсека получен доклад о том, что протечки дыма устранены, но в отсеке трудно дышать. А около 11.16 мичман Колотилин доложил, что в VI отсек из-под турбогенератора поступает турбинное масло.
Надо полагать, что эта первая за поход аварийная ситуация сначала не вызвала особой тревоги у командования: надежность корабля и отдельных его систем не внушала никаких сомнений. Ведь за кормой осталось около шестисот суток безаварийного плавания! Экипаж сам готовил корабль к походу, выполнил межпоходовый ремонт.
Вряд ли кто-либо из офицеров в первые минуты аварии вспомнил недобрым словом тех «специалистов», которые устраняли неисправности датчика кислородного автоматического газоанализатора VII отсека, вышедшего из строя через месяц похода, а также телевизионной установки, отказавшей две недели тому назад. Корабельные специалисты не смогли устранить эти неисправности своими силами, а как бы сейчас был нужен «глаз» телекамеры в VI и VII отсеках!
Подлодка имела скорость 10 узлов и всплывала в надводное положение, когда на глубине 156 м остановилась главная турбина — сработала защита ГТЗА.
Лодка продолжала всплытие на инерции переднего хода и под влиянием положительной плавучести, образовавшейся за счет уменьшения давления забортной воды на прочный корпус корабля.
В 11.14 была частично продута средняя группа ЦГБ, затем поддула еще.
В 11.16 корабль всплыл, полностью продув главный балласт. В 11.20 был отдраен верхний рубочный люк. На ходовой мостик корабля вышли старший на борту с правами командира дивизии капитан 1-го ранга Б. Коляда и помощник командира капитан-лейтенант А. Верезгов.
Капитан 1-го ранга Б. Коляда продолжал руководить борьбой за спасение корабля и личного состава с мостика, когда лодка находилась в надводном положении. Связь ходового мостика с ГКП оказалась нарушенной и была восстановлена впоследствии с помощью нештатных средств.
Так началась борьба второго экипажа К-278 за живучесть корабля при пожаре, возникшем в ее VII отсеке.
Аварийные события, происходившие на корабле, состояли из взаимосвязанных, вытекавших один из другого физических процессов. Чтобы разобраться в их сущности, следует выделить несколько этапов:
Этап 1: 11.00 (10.55)-11.18. Возгорание и развитие пожара в VII отсеке.
Этап 2: 11.18–12.00. Развитие пожара в VII отсеке в пожар большой интенсивности, распространение его в VI отсек. Разгерметизация прочного корпуса в VII отсеке и прилегающей к нему концевой ЦГБ. Давление в VII и VI отсеках поднялось до 13,5 атм.
Этап 3: 12.00–13.30. Переход пожара в VI и VII отсеках в фазу затухания, самопроизвольное снятие давления с аварийных отсеков. Начало заполнения кормовых ЦГБ.
Этап 4: 13.30–16.50. Поступление забортной воды в ЦГБ, в VI и VII отсеки, постепенная и не замеченная экипажем потеря запаса плавучести и продольной остойчивости корабля.
Этап 5: 16.50–17.10. Последний шанс. Дифферент достиг критического предела. Внезапное опрокидывание на корму и гибель корабля.
Этап 6: с 17.10. Спасение экипажа, покинувшего корабль.
Приведенная выше последовательность развития аварийной ситуации установлена путем анализа имеющихся объективных данных, подтверждается показаниями подводников, переживших катастрофу, и не противоречит вахтенному журналу, несмотря на недостаточность зафиксированной в нем информации.
С таким подходом к исследованию происходивших на корабле событий согласны все специалисты, проводившие независимый и объективный анализ.
Рассмотрим поэтапно развитие аварийной ситуации, события и обстоятельства, действия личного состава и их адекватность складывавшейся обстановке.
В концевом кормовом отсеке находилось электрооборудование, входившее в состав различных систем корабля: главной осушительной, гидравлики, подготовки масла для паротурбинной установки, фильтров очистки воздуха, сигнализации, автоматики и др. Там же были установлены токар-но-винторезный и электрозаточный станки. Электрооборудование подключалось к распределительным щитам корабельных электросетей с помощью пускорегулирующей аппаратуры.
Такова уж природа электричества, что на контактах этой аппаратуры могут произойти перегревы, ценообразования, короткие замыкания. В нормальных условиях такие явления не приводят к возгоранию или выходу из строя электромеханизма, т. к. срабатывает специальная защита и обесточивает его. Но при определенных условиях даже кратковременное искрение, а тем более — короткое замыкание в каком-либо устройстве может вызвать первичное возгорание горючих материалов, находящихся в соприкосновении с ним или в непосредственной близости. А их в VII отсеке было предостаточно.
Наиболее пожароопасными являлись турбинное масло, находящееся в цистерне, расположенной в нижней кормовой части VII отсека, материалы, используемые для изоляции корпуса, отделки и окраски, а также электрический кабель, уложенный в пучки. Температура воспламенения этих материалов — от +380 до +800 °C (в зависимости от продолжительности воздействия).
Термодинамические расчеты показывают, что если бы в VII отсеке до возникновения первичного возгорания объемное содержание кислорода было нормальным (21 %), то при воспламенении турбинного масла, разлитого на площади до полутора метров, горение прекратилось бы через 6–8 минут из-за «выгорания» кислорода до его содержания в воздухе 12 %. Различного рода металлические конструкции, в т. ч. арматура, от такого пожара прогрелись бы в поверхностном слое примерно до +100 °C, а давление в отсеке за счет температурного расширения воздуха приблизилось бы к одной избыточной атмосфере.
Объективные данные и расчеты показывают, что пожар в VII отсеке до начала поступления в него свежего воздуха из разгерметизированной арматуры ВВД продолжался не менее 15 минут. За счет чего же происходило горение в отсеке?
Расчеты убеждают: для того чтобы горение поддерживалось в течение 15 минут при отсутствии поступления свежего воздуха, в VII отсеке еще до возгорания должно было присутствовать не менее 30 % кислорода. Тогда температура воздуха в отсеке могла достичь и превысить +500 °C, давление могло подняться почти до двух атмосфер, а арматура системы ВВД — прогреться более чем до +220 °C.
В этих условиях синтетические прокладки арматуры некоторых систем ВВД теряют рабочие качества, и в отсек начинает поступать свежий воздух, поддерживающий пожар, повышающий его интенсивность и поражающие факторы. В этих условиях пожар не прекратится до тех пор, пока в отсек не перестанет поступать свежий воздух. При такой температуре могут начать гореть почти все материалы, находящиеся в отсеке, в т. ч. и не перечисленные выше: консервированный хлеб, гидрокомбинезоны, аппараты ИДА-59, аварийное имущество, обмундирование и пр.
Повышенное содержание кислорода в отсеке способно резко усилить пожарную опасность, увеличить время существования электрической дуги при искрении электромеханизмов, вызвать значительное повышение интенсивности первичного возгорания и последующего пожара, полностью нейтрализовать огнегасящую способность системы ЛОХ.
Именно эти явления характерны для первичной фазы пожара.
Есть и другие факты, подтверждающие «кислородный характер» первичного пожара.
Известно, что в октябре 1988 г. наряду с другой техникой ремонтировался датчик кислородного автоматического газоанализатора, который в походе вышел из строя. Это обстоятельство требовало установки специально предусмотренного на этот случай режима контроля за содержанием кислорода и строгого дозирования поступления его в отсек.
Начальник химической службы капитан-лейтенант Грегулев по этому поводу позднее заявил: «…Газовый контроль был один — на пульте. Я контролировать воздух по всей лодке не мог. В корме раздача кислорода была на автомате».