Вечером в пятницу, 8 октября, Барту вместе с военно-морским министром Пьетри и представителем военного руководства генералом Жоржем специальным поездом выехал в Марсель.
Ритуал встречи югославского короля был прост, но торжествен. Александр I не случайно должен был вступить на французскую землю в Марселе. Отсюда, из марсельского порта, в начале первой мировой войны французские войска отправлялись на помощь Сербии. Здесь, в Марселе, стоял памятник французским солдатам и офицерам, погибшим на Балканах и на Салоникском фронте. К подножию этого памятника югославский король в присутствии Барту и генерала Жоржа, занимавшего в годы первой мировой войны пост начальника штаба Салоникского фронта, должен был возложить венок, открыв свой государственный визит напоминанием о франко-сербском боевом союзе, о совместном вкладе в победу Антанты.
Непосредственно из марсельского порта маршрут высокого гостя лежал по одной из центральных городских улиц — улице Ла Канебьер — к площади Биржи, где находилось здание местного муниципалитета. В этом здании, над которым были подняты французский и югославский национальные флаги, должна была состояться первая беседа Барту и Александра I. На франко-югославские переговоры французский министр возлагал большие надежды.
В 2 часа пополудни «Дубровник», встреченный эскортом французских миноносцев, вошел в марсельскую гавань. Прогремел артиллерийский салют. Югославский король, одетый в адмиральскую форму, сошел на берег Старого порта Марселя, где был встречен Барту, Пьетри, генералом Жоржем и сопровождавшими их чиновниками французского дипломатического и военного ведомств. Генерал Жорж и Александр I обменялись речами, подчеркнув незыблемость уз, связывающих оба государства — Французскую Республику и Югославское королевство. После этой вступительной торжественной церемонии король и Барту направились к ожидавшей их машине.
Барту не мог не заметить отсутствия запланированного эскорта мотоциклистов. Он видел, что охрана короля преступно слаба — всего лишь полицейский кордон на улицах, причем охранники стояли шагах в десяти один от другого. Здесь, на марсельской улице, ему стала очевидной та грозная опасность, которой подвергаются югославский король, а вместе с ним и задуманные им, Барту, внешнеполитические планы. Король, как вспоминали очевидцы, нервничал, испуганно глядя на толпу, собравшуюся на тротуарах улицы Ла Канебьер, по которой машина, двигаясь с ничтожной скоростью — 4 километра в час — вместо положенной в этих случаях скорости 20 километров, направилась к площади Биржи. В непосредственной близости к королевской машине, где рядом с Александром I сидел Барту, гарцевали только два конных охранника.
Кортеж уже достиг площади Биржи, когда в толпе зрителей раздался свист и к королевской машине кинулся человек. Это был Георгиев. Вскочив на широкую подножку автомашины, террорист открыл стрельбу. Две пули — в грудь югославскому королю, третья — в левое предплечье Барту. Водитель остановил машину, но террорист продолжал стрелять. Тяжело ранен генерал Жорж. Через несколько секунд один из конных охранников ударом сабли по голове сбил Георгиева с ног. Вскоре тот, не приходя в сознание, умер в марсельском госпитале. В наступившей сумятице Барту не думал о себе, хотя его рана сильно кровоточила. Он старался помочь скорейшей госпитализации короля — высокого гостя Французской Республики. В течение 45 минут Барту, истекавший кровью, находился на площади: повязка, сделанная кем-то наспех, не остановила кровотечение. В санитарной машине он потерял сознание. Врачи пытались спасти его, сделали операцию, извлекли пулю, но во время операции произошло кровоизлияние. Не приходя в сознание, Барту скончался.
Раскрывая суть разыгравшейся в Марселе трагедии, «Юманите» писала в те дни: «Барту был убит не случайно. Убийца, реализации замыслов которого способствовали преступная небрежность и соучастие полицейских властей, сознательно целил в него. Международный фашизм одновременно хотел убить представителя Малой Антанты и министра, связавшего свое имя с политикой франко-советского сближения».
…Осенним днем 13 октября Париж провожал Луи Барту в последний путь на кладбище Пер-Лашез. В официальной государственной церемонии участвовали все министры кабинета Думерга. По словам Эррио, Думергу было не по себе. За день до этого он назначил преемником Барту на Кэ д’Орсе Пьера Лаваля, для приличия сославшись на то, что он был раньше председателем совета министров. Лаваль не мог скрыть своего торжества. По свидетельству современника, стоя на официальной трибуне, мимо которой медленно двигался траурный кортеж, Лаваль оживленно беседовал с прибывшим из Берлина на похороны французским послом.