— Вы забыли меня, — сказала Мёрси тоненьким, сдавленным голоском. Она опустилась на стул, держа в руках швабру, и выглядела так, словно ей предстояла собственная казнь — и неудивительно, подумала Элизабет с замиранием сердца. Чтобы мероприятие такого масштаба прошло гладко, потребовались бы десятки слуг.
— Глупости, — сказал Сайлас. Элизабет напряглась, не зная, что делать, пока он не ввел Мёрси в гостиную, где она и извозчик оставили посылки в огромной куче на карточном столе. Проверив еще несколько бирок, он выбрал одну и протянул ей, чтобы она развернула ее.
— Будет лучше, если ты развлечешься, потому что даже самые героические усилия одного слуги вряд ли спасут нас от нынешнего положения. Я взяла на себя смелость угадать ваши размеры.
Глаза Мёрси расширились. Отложив бумагу, она увидела перед собой полотно блестящего русого атласа с кружевным воротником, расшитым жемчугом. С минуту она смотрела на него в безнадежной тоске, затем подняла подбородок, подавляя желание.
— Это платье, — запротестовала она. — Это неправильно. Я не должна… Я не могу…
— Конечно, можешь. Мы честно сообщим гостям, что вы подруга Госпожи Скривнер, как и Мисс Квиллуорт, которая, как я полагаю, тоже появится, несомненно, к ужасу любого колдуна, которому не повезло быть загнанным в угол для научного анализа.
Элизабет видела, что она все еще не совсем уверена.
— Я сирота, Мёрси. До прошлого года моим лучшим платьем было платье, доставшееся мне по наследству, которое едва сходилось. Если я могу носить такое платье, то и ты сможешь.
Мёрси заколебалась. Затем она удивленно обернулась к платью, неверяще пробежав пальцами по атласу, а вокруг глаз появилось заметное покраснение.
— Может быть, вы хотите подготовиться? — предложил Сайлас, передавая ей несколько небольших пакетов, в которых были указаны аксессуары — шелковые чулки, перчатки, шаль. Она коротко кивнула в знак благодарности и направилась к лестнице, смахнув слезы только после того, как обернулась.
Сердце Элизабет разрывалось от благодарности Сайласу. Она была как никогда рада, что сделала лишнюю остановку по дороге домой, хотя и не решалась прикоснуться к листкам бумаги, засунутым в нагрудный карман ее платья, — вдруг он заметит и догадается, где она была.
— Это не такая уж доброта, как вам кажется, госпожа, — заметил он, глядя в сторону фойе. — Мёрси не по своей вине не обучена тому стилю, к которому привыкли эти гости. Мне было бы ужасно наблюдать за этим.
Рядом с ними Натаниэль с фатализмом рассматривал груду пакетов, шелковые ленты и полосатая бумага которых блестели на солнце.
— Полагаю, я заплатил за это, не так ли?
— Да, господин. Возможно, вам стоит на некоторое время более усердно заняться своими магическими обязанностями. А теперь прошу меня извинить.
Когда он повернулся, чтобы уйти, Натаниэль поймал его за руку и остановил в тот момент, когда он снимал полотенце со своего плеча.
— Сайлас, не надо. Останься. Пусть они тебя увидят.
Бесцветные брови Сайласа поднялись.
— Хозяин, это еще не сделано.
— Какая разница, что сделано? Мне — точно нет.
— Так я заметил, — сухо сказал он.
Натаниэль наклонился, чтобы их лица оказались на одном уровне. Вместо того чтобы опустить глаза, Сайлас холодно посмотрел на него в ответ.
— Сайлас, ты спас мир. Все люди, ожидающие у этого дома, живы благодаря тебе.
— Я сделал это не для них.
— Тем более тебе не нужно прятаться. — Натаниэль сжал ткань рукава Сайласа. — Таиться в тени, пока они едят твою еду и сплетничают о тебе, только для того, чтобы они чувствовали себя комфортно…
— Господин Торн. — Сайлас поднял руку между ними. — Меня не волнует, что они думают или говорят. И я должен спросить, если бы у вас была возможность провести следующие двадцать четыре часа в облике кошки, — его глаза многозначительно метнулись к окнам, где снаружи ждала толпа, кишащая, как представляла Элизабет, множеством голодных кузенов, — вы бы с радостью ее рассмотрели? — Он улыбнулся, заметив выражение лица Натаниэля. — Я так и думал.
***
— Еще один шаг назад, — сказал Натаниэль, оценивая расстояние между ними и входной дверью. — Этого должно хватить. Ты готова, Скривнер?
Она мрачно посмотрела на окна. За занавесями мелькнуло движение.
— Если что-то пойдет не так, у меня есть меч.
Он посмотрел на нее, его глаза сверкали.
— Это моя девочка.
Прежде чем она успела отреагировать, он произнес заклинание, от которого двери распахнулись, сопровождаемые порывом ветра. Тут же шум голосов заглушил звон кристаллов люстры над головой.
Элизабет успела лишь мельком взглянуть на вереницу гостей, ожидающих снаружи, на кричащих репортеров и на скопление карет на улице, некоторые из которых были искусно раскрашены и украшены гербами, прежде чем внутрь вплыла роскошная женщина средних лет в шикарных фиолетовых шелках, окутав их облаком духов.
— Натаниэль, ты заставил нас ждать несколько часов! — завопила она. — Я просто чахну, дорогой! — К изумлению Элизабет, она схватила Натаниэля и поцеловала его в каждую щеку, оставив на них следы румян. Затем она притянула к себе Элизабет и сделала с ней то же самое, как будто они уже были лучшими друзьями.
— Тетя Луиза, — сказал Натаниэль. — Как я рад вас видеть. Я вижу, вы уже познакомились с Элизабет. Это ваш носильщик? — Казалось, он торопился увести ее за собой.
Тетушка Луиза, не сдержавшись, с восхищением взяла Элизабет за руки.
— Дорогая, ты такая высокая! А какие чудесные вещи я о тебе слышала! Неудивительно, что ты украла сердце нашего дорогого Натаниэля. — Она понизила голос до заговорщицкого шепота. — Мы думали, что он никогда не станет ухаживать за девушкой после того ужасного случая с Леди Гвендолен…
Натаниэль кашлянул и щелчком пальцев наколдовал ее сундук наверху.
— Подруга моей матери, — пояснил он, вытирая румянец со щек. — На самом деле она не моя тетя по крови, хотя я не осознавала этого, пока мне не исполнилось семь лет… а, привет, Уилфред. Закуски в ту сторону.
Мужчина пробормотал двусмысленную благодарность, проскочив мимо. Натаниэля на мгновение отвлекло появление труппы музыкантов, чьи ящики с инструментами вызвали затор в коридоре. Судя по его удивленному взгляду, Натаниэль заподозрил, что забыл заказать им билеты; несомненно, Сайлас позаботился об этой незначительной детали.
К тому времени, когда число прибывших поредело, голова Элизабет шла кругом от имен и титулов. Хотя никто из прибывших колдунов не привел своих демонов в дом, она увидела восхитительное множество демонических знаков — от когтей до заостренных ушей и редкой колдуньи, которая носила на щеке одну чешуйку, как косметический знак. Ей было приятно узнать, что у Натаниэля действительно есть семья — такие люди, как Тетя Луиза, которые очень заботятся о нем, хотя после смерти родителей он явно держал их на расстоянии. Возможно, она могла бы помочь изменить ситуацию. Она была бы не прочь послушать, что Луиза скажет о Леди Гвендолен.
Когда знакомство наконец закончилось, она с благодарностью поднялась наверх, в свою тихую комнату, где ее ждал Сайлас. Пока он помогал ей готовиться, за распахнутым окном темнело небо. Далекая городская мелодия стука колес по булыжнику, голоса ежей, разносящих вечернюю газету, и звон церковных колоколов, отбивающих час, смешивалась с приглушенными разговорами гостей, проходивших по коридору снаружи.
Закончив закреплять волосы, Сайлас взял ее за руку и помог встать в полный рост, повернув к зеркалу.
У Элизабет сжалось горло. Отблеск фонаря придавал золотистый блеск темно-синему шелку платья, расшитому узором из бронзового оперения у бюста. Поверх юбки парил слой шифона, расшитый еще большим количеством мерцающих перьев, словно пойманных во время падения на землю. Это было платье, подходящее для сказки, но и не только: синий и бронзовый — цвета Великой Библиотеки. Вышивка соответствовала большому ключу, висевшему на цепочке у нее на шее, а перья напоминали скрещенные ключ и перо Духовенства.