Котьке с его друзьями давно полюбился этот островок. Он находился вдали от пляжа. Подойти к нему вброд не составляло труда, — вода была чуть выше колен. Но сразу за островком начиналась настоящая глубина, где можно было поплавать и понырять без риска наткнуться на усыпанное крупной галькой песчаное дно.
Всё пространство от берега до островка ребята давно оценили как удачное промысловое угодье: здесь большими стайками ходила серебристая уклейка, частенько удавалось поймать плотву, а то и зеленого с красными плавниками окуня. Но самой интересной была, конечно, охота на жирного морского угря. Камни, опутанные скользкой тиной и водорослями, были для него любимым убежищем.
Наловив рыбы, ребята обычно уходили на островок, устраивались на гранитном валуне, и предавались мечтам. Их возбуждало море, его голубовато-свинцовые дали, еле приметные за горизонтом дымы невидимых кораблей, серые силуэты морских фортов. Иногда, при очень ясной погоде, словно выплеснутый в небо из глубины залива, появлялся Кронштадт. Но стоило береговому ветру тронуть верхушки сосен, погнать облака в море, как Кронштадт растворялся и исчезал, словно мираж.
Разговоры о будущем всегда начинал кучерявый мечтательный Лешка, начинал их исподволь, рассказав какую-нибудь немудреную морскую историю. Он много знал разных историй, и друзья охотно слушали его, но вскоре Котька, поймав своего друга на каком-нибудь сомнительном морском термине, затевал спор. Самый сдержанный и солидный из трех друзей — Борис делал попытку примирить товарищей, но рассказчик Лешка был упрям, а Котька напорист и самоуверен. Ребята перешли в этом году в седьмой класс и мечтали по окончании школы поступить в морское училище. Больше всех был уверен в себе Котька. Он хвалился перед друзьями своим отменным здоровьем, крепостью мышц, отличным зрением, умением хорошо плавать и грести. Подстегнутый собственной похвальбой, он тут же начинал демонстрировать свои бицепсы, ширину грудной клетки и зоркость глаз. Он любовно хлопал себя по круглым сильным плечам и говорил: «Пройду как пить дать, первым номером! Я — прирожденный моряк!»
Так песчаный островок с гранитным «морским зверем» стал местом, где рождались смелые стремления к далеким плаваниям, морским сражениям и боевым походам. Но за последние дни на островке появился новый, непрошеный пришелец. Это была девочка лет тринадцати, смуглая и стройная, в черном вязаном купальном костюме.
При первой встрече с ребятами она не обратила на них никакого внимания, даже не взглянула. Привстала, передвинула свое махровое полотенце на край валуна и снова легла, закинув одну руку за голову, а другой, как козырьком, прикрыв глаза от солнца.
Котька, чувствуя себя хозяином островка, нашел присутствие посторонней весьма нежелательным. Он обошел вокруг девочки, довольно беззастенчиво оглядел ее, потом ткнул обломком тростника в голую пятку и сказал ухмыляясь с притворным удивлением:
— Это что еще за черная пигалица? Пшла вон!
Девочка приподнялась и села. Вопрошающе взглянула на Котьку, чуть приподняв тоненькие брови:
— В чем дело?
— Пошла вон отсюда! Я тебе говорю! Катись!..
Он смахнул с камня ее пластикатовую сумочку и подтолкнул ногой подальше к воде.
— Давай! Очищай место!
Щеки девочки порозовели от возмущения. Но она сказала спокойно и тихо:
— Осторожней, пожалуйста!
— Что тако-о-е? — угрожающе протянул Котька.
— Оставь ее! — дернул его за рубаху Борис. — Она никому не мешает.
— Верно, что ты привязался, — заметил недовольно Лешка. — Пускай лежит…
Котька еще больше нахмурился:
— Не люблю девчонок! Я, братва, — начал он развязно, — вспомнил одну морскую сказочку. Хочу вам рассказать. Ну, попадутся два-три «соленых» словечка — не для девчонкиных ушей. Понятно?
Девочка перекинула через руку пестрое платье, взяла полотенце, легкие босоножки и, подняв сумочку, пошла на край песчаной отмели. Но не легла, а осталась стоять. На лице ее было выражение настороженного внимания: то ли она хотела что-то разглядеть в голубоватом просторе залива, то ли прислушивалась к далекому крику чаек.
Котька, поглядывая в ее сторону, сделал несколько грубых замечаний, которые заставили девочку покраснеть. Она не выдержала и пошла к берегу, но через каждые два-три шага поворачивалась в сторону моря и всё глядела вдаль и прислушивалась. Она еще постояла несколько минут на берегу, потом, надев платье и босоножки, пошла, не оглядываясь, к сосновой роще и вскоре скрылась за деревьями.