Но дни шли, а в какие бы двери я ни стучалась, какие бы запросы ни рассылала, — везде был тупик. Словно прадед желал оградить меня от правды, в которой и сам заблудился.
«Ну помоги же мне, Алексей Михайлович! Хоть чуть-чуть приоткрой свою тайну!»…
И небеса услышали!
Однажды ко мне пришел брат и, перейдя вдруг на шепот, сообщил, что, блуждая в развалах Интернета, случайно набрел на книгу В. К. Агафонова «Парижские тайны царской охранки», в которой с удивлением обнаружил и упоминание о нашем прадеде, Савенкове Алексее Михайловиче. И не просто упоминание, а целую справку о его революционной деятельности в России, после смерти супруги, обо всех его арестах и ссылках. Но главное, что потрясло невероятно, — причины «эмиграции» в Италию и того, как стал он зарубежным агентом Департамента полиции под кличкой «Франсуа»…
Сказать, что мы были потрясены, — ничего не сказать. В тот день мы долго проговорили, решив пока никому ни о чем не сообщать. А успокоившись и перечитав массу другого исторического материала, в корне пересмотрели свое отношение к данной теме, ибо с позиций современной истории прадеда нашего можно считать едва ли не героем, деятельностью своей раскачивавшим революционную лодку…
И тут уж азарт охватил и меня. Хотелось не только довольствоваться новостями брата, а и самой участвовать в увлекательнейшем поиске. Но для этого необходим Интернет, а я наотрез отказывалась иметь дело со «всемирной паутиной», внушавшей мне панический ужас. Да и служба в Органах приучила не ввязываться ни в какие сомнительные прожекты. Смешно сказать, но компьютером я пользовалась исключительно, как пишущей машинкой. И лишь после нашего невероятного открытия я отчетливо поняла, что без Интернета мне не продвинуться в своем поиске ни на шаг.
Однажды, с трудом сдерживая восторги по поводу открывшихся мне возможностей, я попробовала сделать запрос и о прадеде-революционере. Просто так… наобум… безо всякой на то надежды. А вдруг? И, к немалому своему изумлению, получила то, что искала. Мне открылись вдруг такие горизонты, о которых и помыслить не смела. И, погружаясь в атмосферу исторической документалистики, преодолевая отчаянное сопротивление отдельных представителей рода, да и собственное смятение тоже, я продиралась сквозь дебри правды и вымысла и везде находила упоминание о нем, собственном предке. И это, должна я вам признаться, — потрясение, несравнимое ни с чем! Жизнь Алексея Михайловича выходила далеко за рамки жизни обычного обывателя и, да простите за пафос, — вписана в историю Российской империи.
Так вот при каких обстоятельствах он попал он в эмиграцию! Вот как распорядилась его жизнью судьба! Постыдные ошибки молодости не смогли затмить в нем натуру незаурядную, которой в будничных рамках оказалось неуютно. И обо всем этом нам поведали многочисленные исторические документы и факты, которые мы обнаружили в таких произведениях, как:
В. К. Агафонов, «Парижские тайны царской охранки» (1918 г.);
А. Н. Борисов, «Особый отдел империи» (2001 г.);
В. С. Брачев, «Деятельность Заграничной агентуры Департамента полиции» (2001 г.);
Э. А. Хлысталов, Тайна гостиницы «Англетер» (1991 г.);
Ф. И. Колпакиди, «Спецслужбы Российской Империи. Уникальная энциклопедия» (2010 г.);
Сватиков С. Г., «Русский политический сыск за границей» (1918 г.); переиздана в 1941 г. в Москве по инициативе НКВД с названием «Заграничная агентура Департамента полиции».
…Франсуа… Я произносила кличку прадеда вслух, вслушиваясь в ее звучание, и она раздвигала невидимые границы, за пределы которых нестерпимо хотелось заглянуть, чтоб понять непонятное… И, чего уж греха таить, она нравилась мне, приобщая к чему-то далеко не провинциальному…
Однажды на глаза мне попалась публикация московского журналиста Григория Павловича Горяченкова «Моя родословная». Начала читать — и не смогла оторваться. Хотя поначалу она и заинтересовала меня исключительно как образчик профессионального написания родословных, чем я в ту пору не на шутку увлеклась, но по мере прочтения вдруг почувствовала, что все это каким-то образом связано и со мной, точнее, с моим поиском. Я явно напала на след.
С первых же страниц автор подробнейшим образом знакомил читателя с историей села Соловые Раненбургского уезда Рязанской губернии, из которого родом его далекие предки. Но ведь и мой прадед, со слов бабушки Марии, тоже из тех же самых мест. Возможна ль такая удача! И, уже с пристрастием, запоминая малейшие детали, я погрузилась в историческую справку: