Пройдя с полмили, Кэти заметила нечто странное. Ее окружала тишина. Не щебетали птицы. Оглядевшись, она вообще не увидела ни одной. Ни крапивников, ни лазоревок, ни ласточек. Кэти подняла голову, ожидая увидеть повисшего в голубом небе канюка, распугавшего пернатую мелочь, но небо пустовало.
Встревоженная этой странностью, Кэти огляделась повнимательнее. Снова, как недавно, она ощутила пугающую незащищенность. Бессилие и непонимание раздражали и сводили с ума. Гвен наверняка бы знала, почему умолкли и попрятались птицы. Может быть, тому есть разумное, совершенно естественное объяснение, или же существует некая магическая причина – в любом случае Кэти ничего не понимала. Словно брошенная на волю волн, она дрейфовала между двумя мирами. Прекрасно сознавая, что магический мир существует, она не могла стать его частью из-за недостатка сил или знаний. Она знала достаточно, чтобы бояться, и слишком мало, чтобы чувствовать себя в безопасности.
А потом Кэти увидела ее. Сороку, сидевшую на заборе из проволочной сетки в нескольких метрах впереди. Сорока смотрела прямо на нее.
– Доброе утро, мистер Сорока, – поздоровалась Кэти, понимая, что ведет себя нелепо. Но в том-то и проблема с суеверием: трудно определить, которое основано на факте.
Сорока не шевельнулась, но продолжала внимательно наблюдать за девушкой. Кэти ожидала, что птица не выдержит, взмахнет крыльями и улетит, но та не дрогнула. Да, она переступала с лапки на лапки, трепыхала крылом, но оставалась на месте. Как странно, подумала Кэти, и в этот момент ее отвлек хлынувший через нее поток тепла утреннего солнечного тепла. Облако холодного воздуха исчезло, и Кэти даже остановилась от неожиданности. Только привыкла к холодку и вдруг получила все тепло дня. Даже жженым запахло. Как будто спичкой чиркнули. А потом с ней заговорила сорока.
– Часы. Мои часы. Мои часы.
Кэти уставилась на птицу. Да, сороки умеют имитировать звуки, но здесь были не просто звуки, а слова. Произнесенные четко и ясно.
Она едва удержалась, чтобы не сказать «пардон?» сороке. Возможно, у нее все же грипп. Кэти потрогала лоб, пытаясь определить, есть ли температура.
– Мои часы. Мои часы, – снова проговорила птица, словно напоминая о чем-то срочном, умоляя. Сорока смотрела на нее так, будто хотела, чтобы Кэти что-то поняла. И она поняла.
– Мистер Коул?
Птица кивнула.
– Мои часы.
– Что такое с вашими часами?
Сорока пискнула и улетела.
Глава 4
В Эндхауз Кэти ввалилась через заднюю дверь. Позвонив с дороги на работу, она сказалась больной, сменила курс и зашагала в сторону Эндхауза.
Мобильный загудел ровно в тот момент, когда Кэти наполовину вошла, наполовину вбежала в дом. Она остановилась. Звонила Анна.
– Пожалуйста, скажи, что ты не по-настоящему заболела. Я вечером хотела в паб пойти.
– Не по-настоящему, – отдуваясь, ответила Кэти. – Извини, что подвела. Как вы там справитесь с завтраком?
– Все нормально. Здесь почти никого нет. Ты что, бежишь?
– Иду к Гвен.
– Фамильные секреты?
– Вроде того, – неохотно призналась Кэти. Что бы ни говорила Анна, какой бы понимающей ни казалась, общение с ней давалось нелегко. Гвен в таких красках расписывала опасности излишней откровенности в том, что касалось магии, но было кое-что еще: Кэти постоянно ждала, что однажды Анна поймет, какая из нее негодная подруга. Поймет, что никакая странность того не стоит. Кэти хотела быть честной и искренней, не хотела жить во лжи и закончила тем, что стала уклончивой и осторожной.
Ворвавшись в Эндхауз через заднюю дверь, она крикнула:
– Гвен!
– Что случилось? – Гвен встретила ее в голубом шелковом халате, с торопливо собранными в хвост волосами и с миниатюрным коником-качалкой в руке.
– Извини, ты работаешь. – Кэти попыталась приглушить панику, сформировать из нее что-то управляемое.
– Во сне мысль пришла. – Гвен прикрыла за собой дверь. – Кэм еще спит.
Кэти виновато моргнула.
– Извини.
– Ничего. Так что случилось? Ты бледная.
Кэти рассмеялась, но смех сменился икотой.
– У меня был плохой сон. Очень плохой. Про мужчину, который умер.
– Умер? – Гвен побледнела. – Кто умер?
– В отеле. Просто гость. – Кэти потрясла головой, вспомнив, что так и не рассказала Гвен ничего. Собиралась, но потом услышала, как тетя разговаривает на повышенных тонах с Кэмом, и все планы вылетели из головы. – Я его нашла в номере.
– Ох, милая. – Гвен сочувственно покачала головой и отложила игрушку. – Ничего удивительного, что тебе приснился кошмар.