Самосожжение, голодовка и крайне редко самоутопление. Этими тремя методами умерщвляли себя рядовые старообрядцы, доведенные до отчаяния проповедями радикалов. Алексей Михайлович, подвергая казни активных членов движения, всего лишь счел справедливым не рубить им головы, а уравнять в правах с теми, кого они вольно или невольно подталкивали к самоубийству. Вот и погибли на костре или от истощения многие непреклонные лидеры и агитаторы-раскольники. Боярыня Морозова — самое громкое имя из мученического списка. Однако, если бы царь не расправился с ними, не ликвидировал верхушку партии, еще вопрос, кто бы возглавил стрельцов в мае 1682 г. — Милославские или аввакумовцы. И чья бы программа восторжествовала в итоге — модернизации страны или ее полной изоляции от внешнего мира?..
Чувствительные поражения на Соловках и в Москве не могли не отразиться на взглядах пустоозерских узников. Между тем от них зависела жизнь тех, кто верил в идеалы святой старины. Они — мозговой и политический центр оппозиции — отвечали и за корректировку курса, обернувшегося поражением. И какую вдохновляющую инициативу озвучили вожди во главе с Аввакумом?
Из послания сибирской «братии», около 1681 г.: «В Нижнем преславно бысть: овых еретеки пожигают. А инии, распалынеся любовию и плакав о правоверии, не дождався еретическаго осуждения, сами во огнь дерзнувше, да цело и непорочно соблюдут правоверие и сожегше своя телеса, душа же в руце Божий предаша… Добро дело содеяли, чадо! Надобно так!» А это из послания Симеону Крашенинникову, период 1673—1675 гг.: «Дерзайте всенадежным упованием! Таки размахав и в пламя!» Не правда ли, цитаты что-то напоминают?! Медный бунт! Тогда людей посылали на смерть, чтобы погубить Ртищева, теперь — ради привлечения внимания России к тонущему старообрядческому «кораблю». Решение оригинальное, но едва ли ответственное. Аввакум оказался верным учеником Неронова, но, к сожалению, учеником фанатичным, не здравомыслящим. К счастью, для старообрядцев он недолго призывал всех не бояться очищающего пламени. 1682 г. позволил выдвинуться в лидеры и тем, кого волновали помимо сохранения прежних традиций и судьбы тех, кто этими традициями дорожил. Таким, как игумен Николо-Беседовского монастыря Досифей, духовный отец Ф.П. Морозовой, старовер с 1654 г., со дня знаменитого «книжного» собора. Или его ученик инок Евфросин из По-венца, автор «Отразительного писания о новоизобретенном пути самоубийственных смертей». Или знаменитые братья Денисовы, Андрей и Семен, устроители Выговской пустыни… Они осудили «гари» и энергично боролись с безумием самосожжений {70} . Именно им мы обязаны сбережением для будущих поколений многих тысяч русских людей, исповедовавших древневизантиискии вариант православия, и постепенным возвращением староверческих общин к активной деятельности во благо родной страны. Но почему-то историки любят писать больше не о них, спасших старообрядчество от самоистребления, а об Аввакуме с товарищами, на гибель своих «чад» обрекавших.
ПРИЛОЖЕНИЕ
«…Салдаты были на смотре:
Франц Сохей, Корнилус Класен Фан Буковен, Герит Фишер, Онохлдус Лапитер, Яков Кунди, Герадус Фан Аргнем, Яков Эвер Раст, Герман Фан Минде, Барент Гейсен, Фредрик Фан Бемел, Гиндрик Фан Осен, Яков Дирик Селбогерах, Вилим Фан Керк Говен, Ян Алент, Ян Релт, Христофор Ласенар, Николас Кер, Ондрей Равири, Вилим Брюс.
И выходили все с мушкеты и стреляли, и пиками и шпагами шурмовали розные штуки. И по посолскому смотру добры. Да и маеор Исаак сказал, что оне все добры».
Помимо солдат на смотре 17 (27) мая 1647 г. И.Д. Милославский с И. Байбаковым и И. Фан-Буковеном знакомились с выучкой шести претендентов на капитанские чины: Филиппом-Альбертом Фан-Буковеном (сыном майора), Вилимом Аленым, Ефимом Вахмистром, Яковом Ронартом, Георгом Гарнохом, Яковом Стюартом. Каждый из них «выходил с мушкетом и с пиками с капитанскою и салдацкою, и стрелял из мушкета и шурмовал пиками и шпагою различные штуки». Комиссия забраковала двух — Георга Гарпаха и Якова Стюарта. Последний «выходил с мушкетом и шурмовал, и стрелял, и на стрельбе застрелил трех человек — толмача Нечая Дрябина да дву[х] салдат немец. У Нечая да у немчина испортил по руке, да на всех на них прожог платье. Да и за пику салдацкую принятца и шурмовать не умел». Из прошедших смотр, капитан Вахмистр в Россию «не поехал, остался в Астрадаме».
«Изволением всеблагаго и всесильнаго и всещедраго и премилостиваго Бога нашего и заступлением пресвятыя и пренепорочныя и милостивыя заступницы и владычицы нашея Богородицы и всех святых молитвами прииде [11]великому государю нашему царю и великому князю Алексею Михайловичи) Всеа Русии благий сей помысл о ратном деле, как оберегать истинную и православную християнскую и непорочную веру и святую соборную и апостольскую церковь и всех православных християн и недругу бы быть страшну и [12]объявить бы ему себя, великаго государя, помощию всещедраго Бога, пресвятыя Богородицы и молитвоми и всех святых поснешением в храбрстве и в мужестве ко ополчению ратному. Также бы и людей своих [13]объявить во ополчении ратном храбрствено и мужествено [14].
И начя государь сие благое дело мыслити и советовати с бояры нынешняго 161 году [15]первыя неделю в понеделник великаго поста [16]февраля в KB [17]день. И совершися его государскаямысль [18]сем деле в понедельник третию недели же великого поста марта в ДI день, на празник Пресвятыя Богородицы Федоровския, а празновал сий праздник в церкве Пресвятыя Богородицы, чеснаго и славнаго ея рожежства, иже зовется у государя на сенях [19]. И совершя сий праздник восприемлет благословении у отца своего и богомольца святейшяго Никона, патриарха московского и всеа Руси [20], справить сие благое дело, сказа всему своему царскому синклиту, бояром и окольничим, и думным людем, и стольником, и стряпчим, и дворяном московским и жильцом и дияком и всему своему [21]чину (?) его к смотру быть готовым в Петрова [22]. И отец ево, государев, и богомолец святейший Никон, патриарх московский всеа Русии говорит речь ему, государю, такову.
И изговоря речь благословляет его, государя. И, благословения восприемши, и призывает к себе разрядных думного дворянина Ивана Афонасьева сына Гавренева да думнаго дияка Семена Иванова сына Заборовскаго. И приказывает им государь сказать всему своему царскому синклиту свое государское повеление бояром и окольничим, и думным людем, и стольником, и стряпчим, и дворяном московским и жильцом и диаком, и всему своему государеву двору, чтоб были готовы к его, государеву, смотру со всею службо[й]. А сроки велел учинить первый майя К день, последней — Петрова поста вторый недели в понедельник июня ГI день. А смотру изволил быть, на девичье поле указал место зделать деревяное на столбах с перилами [23]. Столбы [24]бархотом червчятым обиты были. Главки к перилы бархатами золотыми, задняя стена убита [25]бархатом же червчятым [26], покрыто».
14
Далее зачеркнуто — «и изволил; как им; их видить; быть в воинстве; у его государевых; как им быть; бояре и».