Естественно, я согласился, потому что это было интересно. Довольно быстро уехал на спецподготовку в Москву, где пробыл год. Потом вернулся опять в Ленинград, проработал там, как раньше говорили, в первом отделе. Первое главное управление — это разведка. В этом управлении были подразделения в крупных городах Союза, в том числе и в Ленинграде. Там я проработал где-то четыре с половиной года, после этого опять поехал в Москву на учебу в Краснознаменный институт имени Андропова. Сейчас это Академия внешней разведки.
— Когда я учился в КИ, с самого начала было ясно, что меня готовят в Германию, потому что натаскивали на немецкий язык. Вопрос был только, куда — в ГДР или ФРГ.
Для того чтобы поехать в ФРГ, надо было подработать в соответствующем отделе центрального аппарата. Полтора, два, три года… у всех по-разному. Это один вариант. Мог я это сделать? В принципе мог.
А второй вариант — сразу же поехать в ГДР. И я решил, что лучше поеду сразу.
— Как-то, когда я уже работал в первом подразделении в Питере, мне позвонил приятель и сказал, что приглашает меня в театр на Аркадия Райкина. У него есть билеты, девушки будут. Сходили. Девушки действительно были.
На следующий день опять в театр пошли. Уже я билеты доставал. И на третий то же самое. С одной из них я начал встречаться. Мы подружились. С Людой, моей будущей женой.
Перед поездкой Людмилу проверили. Начали эту проверку ещё когда я учился в Москве. В тот момент было ещё неизвестно, куда именно я поеду, и требования для членов семьи были максимально жесткие. Надо было, например, чтобы жена по состоянию здоровья могла работать в условиях жаркого и влажного климата. А то представьте себе: пять лет тебя готовили, учили, и вот наконец надо ехать за границу на работу, на боевой участок, а жена по состоянию здоровья не может. Это ведь ужасно!
И мою жену проверили по полной программе. Ей об этому конечно, ничего не сказали. Только, после всего уже вызвали в отдел кадров университета и сообщили, что она прошла спецпроверку.
И мы поехали в Германию».
Как и почему Путин стал президентом? Ельцин подбирал себе преемника довольно долго. Им мог стать и Степашин и Примаков, поочередно занимавшие должность премьеров. Но они не подошли и не только потому, что не смогли бы защитить Ельцина после его отставки. Нужно было найти такого человека, который смог бы «сберечь Россию», по словам Ельцина. Таким человеком оказался Путин. Для Ельцина он оказался честным, смелым, волевым, решительным, человеком слова и умеющим руководит страной на основе закона, а не с помощью «тоталитарного мышления». Это мышление отвергает Путин. По его словам, логика тоталитарного мышления характерна для человека, который хочет остаться на месте президента «всю жизнь. А я не хочу».
Когда Ельцин сказал, что хочет уйти досрочно с поста Президента, Путин не стал его отговаривать, но не стал и восторгаться, благодарить и уверять, что оправдает доверие. Первая его реакция была такая — «я не готов». Однако, по словам Путина, когда его назначили премьером, «было интересно, почетно. Думал, ну поработаю год, и то хорошо. Если помогу спасти Россию от развала, то этим можно будет гордится. Это целый этап в жизни. А дальше…
Недели за две-три до Нового года Борис Николаевич пригласил меня в свой кабинет и сказал, что принял решение уходить. Таким образом, я должен буду стать исполняющим обязанности президента. Он смотрел на меня, ждал, что я скажу.
Я сидел и молчал. 0н стал более подробно рассказывать — что хочет объявить о своей отставке ещё в этом году. Когда он закончил говорить, я сказал: «Знаете, Борис Николаевич, если честно, то не знаю, готов ли я к этому, хочу ли я, потому что это довольно тяжелая судьба». Я не был уверен, что хочу такой судьбы… А он мне тогда ответил: «Я когда сюда приехал, у меня тоже были другие планы. Так жизнь сложилась. Я тоже к этому не стремился, но получилось так, что должен был даже бороться за пост президента в силу многих обстоятельств. Вот и у вас, думаю, так судьба складывается, что нужно принимать решение. И страна у нас какая огромная. У вас получится».
Он задумался. Было понятно, что ему нелегко. Вообще это был грустный разговор. Я не очень серьезно относился к назначению себя преемником, а уж когда Борис Николаевич мне сообщил о своем решении, я точно не совсем был к этому готов.
Но надо было что-то отвечать. Вопрос же был поставлен: да или нет? Мы ушли в разговоре куда-то в сторону, и я думал, что забудется. Но Борис Николаевич, глядя мне в глаза, сказал: «Вы мне не ответили».
С одной стороны, есть свои, внутренние аргументы. Но есть и другая логика. Судьба складывается так, что можно поработать на самом высоком уровне в стране и для страны. И глупо говорить: нет, я буду семечками торговать, или нет, я займусь частной юридической практикой. Ну, потом можно заняться, в конце концов. Сначала здесь поработать, потом там.
…Когда я уже начал работать как исполняющий обязанности президента, то почувствовал… удовлетворение… может быть, это не самое удачное слово… от того, что самостоятельно принимаешь решения, от сознания, что — последняя инстанция, а значит, огг тебя многое зависит. И ответственность тоже на тебе. Да. Это приятное чувство ответственности».
Прийдя к власти Путину удалось внести существенные изменения в отношения мирового бизнеса и российского. Благодаря этому в России начались серьезные сдвиги в экономике и структуре управлении. Изменилась также психология крупного бизнеса в России: российским предпринимателям стало ясно, что они не смогут достойно конкурировать на открытом западном рынке без поддержки государства. Новое было также в том, что российские предприниматели теперь знают — им выгодно действовать легально, сотрудничать с руководством страны, получать тарифную и прочую поддержку.
Начата налоговая реформа, которая предполагает стимулирование эффективной работы, позволяет создаваться новым предприятиям, платить налоги, потому что это правильно, а не уходить от них; установление низкой ставки подоходного налога позволяет профессионалам честно зарабатывать и не таить свои доходы, не вывозя их за пределы России; снижение таможенных ставок и тарифов с одной стороны, позволит российским предприятиям лучше конкурировать с аналогичной импортной продукцией, с другой стороны, открывает им возможность более эффективной и успешной работы на внешних рынках.
Московская печать отмечает положительное в деятельности Путина.
«И вот впервые за последние лет двадцать в России появился внятный лидер, вид которого не вызывает чувства омерзения, который не забывает свои слова на ходу, не несет ахинею, а напротив, даже в самых отчаянных ситуациях сохраняет спокойствие. Он не играет на публику. Он не просто политик, тем более не популист горбачевско-ельцинского склада. Путин — государственный деятель.
Придя к власти, он достаточно быстро почувствовал, откуда исходит угроза существованию, целостности в безопасности России. Едва получив возможность, он он начал наступление на самую ненавидимую миллионами простых россиян часть общества — олигархов. Пришел черед и удельных князей, которые превратили регионы в свои «частные» вотчины…
Дипломатия — это лишь продолжение военных действий с помощью мирных средств… Путину хватило трех дней, дабы растолковать японским друзьям всю бестактность их просьб о Курилах. А буквально за полгода ему удалось избавить западные страны от вредной привычки говорить с Россией менторским тоном. У России наконец-то появилась собственная, независимая от Запада политика. Чего стоит хотя бы визит Путина в антиамериканский Пхеньян» («МК», 19.09.2000).
Для характеристики разума Президента интересны для нас мнения тренера Анатолия Рахлина по самбо и дзюдо, а также спортивного напарника С. Окумена. Эти характеристики сводятся к следующему: «Путин был не только осторожным, расчетливым борцом, но и умеющим, когда надо, рисковать. Невысокий ростом и легкий Путин успешно побеждал противников, дважды превосходивших его по весу… Его воля к победе была сверхсильной… Володя был борцом не столько физическим, сколько интеллектуальным… Он всегда делал неожиданные ходы, поскольку был многогранным. Быстрота его борьбы носила интенсивный характер».