Я сейчас стою посреди полупустой спальни, что модно называть минимализмом. На стенах — абстрактные картины в черных рамках. Мои фотографии. Двуспальная кровать застелена серым покрывалом крупной вязки. Современный комод с плавно выдвигающимися ящиками и зеркало с подсветкой над ним. У правой стены две коробки, которые я так и не разобрала. Чувствую себя оголенной и растерянной.
Глава 3
Я прохожу мимо дома четы Грегори, выдыхая облачка пара. Морозно. На улице уже стемнело, я плотнее закуталась в парку и уткнулась носом в мех воротника. В наушниках играет Леди Гага «Just dance». Дорожка усыпана опавшей жухлой листвой. Я решаюсь пнуть кучку, лежащую на моем пути, и, неожиданно поскользнувшись на застывшей луже, бухаюсь на спину.
В голове стоит звон, а я не могу оторвать глаз от россыпи звезд.
— Вы не ушиблись? — слышу голос будто издалека.
Когда меня начинают тормошить, понимаю, что мне не послышалось.
— С вами все в порядке?
Чьи- то сильные руки тянут вверх.
Я решаюсь посмотреть на спасителя и застываю. Мгновение. Он смотрит недоуменно, наверное думая про меня, что я явно не в себе.
— Вы же девушка из дома напротив? — спрашивает он, теперь разглядывая с интересом.
Я молча киваю, не в силах отвести взгляд. И все еще держусь за него.
— Будем знакомы, я Томас Грегори. — Отпустив меня, он жмет мою ладонь, облаченную в обрезанную перчатку.
— С- саша Роуз, — лепечу в ответ, опуская глаза на сжатые руки.
— Приятно познакомиться, Саша Роуз! — И на лице мелькает искренняя улыбка. — Так ты не ушиблась?
«Он видел, как я упала. Боже, как стыдно- то!»
— Нет… вроде.
— Давай провожу до дома, не дай бог, снова поскользнешься.
Идем в безмолвной тишине, я бросаю на него взгляды исподтишка. Начинает падать снег. Тяжелыми, волшебными хлопьями. Я запрокидываю голову назад, подставляя личико снежинкам.
Свет фонаря золотит белоснежную кожу. Боковым зрением замечаю заинтересованность вперемешку с восхищением в глазах остановившегося рядом мужчины. На мгновение чувствую свою уязвимость и глубоко вдыхаю ноябрьский студеный воздух.
Мы замерли посередине проезжей части. Чужие друг другу и совсем непохожие.
— Томас? — слышим голос Дафны и одновременно оборачиваемся на зов. — У тебя все в порядке, дорогой? — встревоженно выспрашивает она у мужа, стоя в пушистых тапочках на крыльце.
— Да, дорогая. Я сейчас приду. Не мерзни, зайди внутрь. — Он поворачивается ко мне. — Пойдем?
Я отвернулась, чтобы спрятать вспыхнувшую злость, и потопала по скрипучему снегу.
— Береги себя, Саша Роуз, — радушно пожелал мистер Грегори, доведя до лестницы.
Я кивнула с натянутой улыбкой и поторопилась в тепло.
После ужина быстрым шагом преодолела лестницу. Сердце бешено колотилось.
В этой комнате я была одна и могла позволить себе прокрутить события минувшего вечера. Подперев дверь спиной, нервно прошлась руками по волосам, после чего сильно зажмурила глаза, сопоставляя его внешность в реальности с фотографиями в социальных сетях.
В темноте не смогла разглядеть цвет его глаз. Но улыбка… Своей жене он улыбается иначе.
«Как же бесит!»
С разбега бросилась на кровать и начала орать в подушку.
Я обессилено перевернулась на спину. По щекам проложили дорожки горячие слезы, стекая в уши, и я громко шмыгнула. Чтобы не дать себе окончательно расклеиться, внезапно подскочила и уставилась в окно напротив. Там темно.
На следующий день мы с мамой отправились за покупками в супермаркет.
Я вяло бродила между стеллажами с продуктами. Хотела выбрать хлопья на завтрак, но ни один из вкусов не привлек внимания. В хлебобулочном отделе мелькнула знакомая головка с черной копной волос, и я ускорила шаг.
«Вдруг он тоже здесь?» При этой мысли участилось сердцебиение.
Дафна катит Остина в тележке и что- то щебечет, а я, как ненормальная, следую по пятам. Их сын тянет ручонки ко всему яркому и привлекающему взгляд. И достигает своей цели, цепляя что- то по пути. Несколько упаковок «Милки Вэй» падают на пол, а он восторженно пищит, держа одну из них. Женщина журит малыша и треплет пухлые щечки под его радостный визг.
Я наблюдаю, как она наклоняется за сладостями и краем глаза примечает меня.
«Как же я тебя ненавижу!» — думаю про себя, желая провалиться ей сквозь землю.
Что- то заставляет ее пошатнуться, и Дафна поворачивается ко мне с немым вопросом во взгляде.
Моя ненависть слишком осязаема, и она делает шаг назад, закрывая сына спиной.