— Ну что, девочка моя, — широко улыбнулся дед, — все-таки твой Лэйриш?
— Кто же еще? — пожала плечами я.
— Ну-у-у, если бы ты так не спешила…
— Де-э-эд! — это уже не первый подобный разговор — шутливый, конечно, но всему должна быть мера.
— Да ладно! — рассмеялся Гилеари. — Мне, признаюсь, твой выбор по душе.
— Давно бы так! — укорила я деда.
В назначенный час Гилеари галантно взял меня за руку, чтобы вывести на улицу — навстречу ожидающему жениху. Сердце неожиданно сжалось в тревоге, всколыхнулись все прежние страхи, и моя ладонь вздрогнула в руке деда.
— Все будет хорошо, малыш, — шепнул Гилеари, — успокаивающе пожимая мне руку.
У Лэйриша, беспокойно метавшегося под дверью, при виде меня вырвался вздох облегчения, словно он боялся, что я сбегу в последнюю минуту. Зря. Я могла психовать сколько угодно, но точно знала, что от этого мужчины уже никуда не денусь. Я приплыла. Я вернулась. Я дома.
Вот украсть — да, могли бы. Хотя это, конечно, ужасно пошло — похищенная из-под венца невеста. Тем не менее, мы тревожились, и поэтому отложили снятие запрета на брак до последнего дня. Его величество любезно пошел нам навстречу, и вот вчера Лэйриш привез меня сюда прямо из дворца и передал с рук на руки деду — чтобы встретить на пороге сегодня утром.
Жених принял мою руку у деда и распахнул передо мной дверцу кареты. Прежде чем подняться на ступеньку, я замешкалась, поймав мысль о том, как это все похоже на сказки и романы. Кажется, сказкам полагается заканчиваться свадьбой? Вот только моя жизнь в мире магии оказалась вовсе не сказочной, а еще я точно знаю: свадьбой ничего не заканчивается. Наоборот, начинается что-то новое. И от нас двоих зависит, каким оно, это новое, будет.
А чтобы это новое, было по-настоящему светлым, очень хотелось вступить в него с чистой совестью. Поэтому накануне визита во дворец я вырвалась из дома, чтобы посетить еще один дом в Лербине. К сожалению, хозяина не застала — он носился по делам службы, и мне пришлось сочинять ему письмо под бдительным присмотром бессменной кухарки Брины. И теперь мне казалось, что мое будущее в какой-то степени зависит от ответа на это письмо. Если он вообще будет…
С этими мыслями я уселась-таки в карету, и Лэйриш опустился на сидение рядом со мной.
— Как ты? — шепнул мужчина.
— Боюсь, — честно призналась я.
— Все будет хорошо, — слово в слово повторил Лэйриш за дедом.
…Народу у храма оказалось куда больше, чем я ожидала увидеть, и я в беспокойстве и недоумении (а моя ли это свадьба вообще?!) попыталась взглядом найти знакомые лица в этой толпе. Ага, вон Наттиор, рядом Лерех со своей Нейлой… Коллега махнул мне рукой. Эти двое поженились еще зимой, не откладывая в долгий ящик. И Терсим с Оллой тоже тут — и тоже уже семейная пара. А вот робкая волчица рядом с Лехом оказалась для меня неожиданностью — я не знала, что друг нашел себе пару. А еще хоть кто-нибудь мне знаком здесь? Я беспомощно оглянулась на Лэйриша.
Он понял мою тревогу:
— Не беспокойся, это просто любопытствующие. А в храм войдут только приглашенные, так принято.
Двери храма перед нами отворили, жизнерадостно улыбаясь, Наталья с Мариеном, и мы шагнули через порог, а гости неспешно последовали за нами. И именно в ту минуту я поняла: это — другое. Такого со мной еще не было, ни в той жизни, ни в этой. Не было этого приветливо улыбающегося жреца, любящих людей, которые искренне радовались за меня, не было радостного волнения в груди. А потому и страхи, и все дурные воспоминания можно было теперь отбросить, как утратившие значение.
А потом утратило значение и все остальное. Были только мы двое да пожилой жрец с искрящимися улыбкой глазами. По его указанию мы вошли в ритуальный круг, встали по обе стороны от чаши и опустили связанные лентами руки в воду. Вода в чаше взбурлила, ленты, обвившие наши запястья, соскользнули и цветными змейками опустились на дно, обнажая проступившую на коже вязь брачных браслетов-татуировок.
— Волею богов соединяю ваши судьбы! — произнес жрец ритуальную фразу.
Я всмотрелась в свое новое украшение: основным мотивом орнамента был меч, перевитый гибким стеблем растения, в котором я без труда опознала морноар — вьюн-охранник, произрастающий только на эльфийском материке. Конечно, я не раз видела это изображение на дверце кареты графов Дайвирских, но до сих пор, похоже, не приглядывалась к нему внимательно. А теперь решила еще и к мужу приглядеться, пытаясь рассмотреть признаки эльфийского наследия и в его внешности. Тщетно. Если остроухие и отметились в Дайвирском правящем роду, то очень давно.